Часы с кукушкой – это страшный рассказ автора Genesis о парне, у которого умерла бабушка, и на память о ней, он забрал её настенные часы с кукушкой. Что случилось потом, узнайте, дочитав рассказ до конца.
ЧАСЫ С КУКУШКОЙ
Случилось всё, когда у меня умерла бабушка. Была она не из тех, которые семейным балластом доживают свои дни вдалеке от родных в глухой деревушке без названия. Нет, она жила в большом рабочем посёлке Шишкино, и мы с родителями регулярно заезжали туда на лето. Бабушка была щедрой, для неё односельчанин всегда был дорогим гостем, а родной человек — данным Всевышним счастьем. Была она и на редкость здоровым человеком. Я даже не мог представить, от чего она померла. Но вот…
Когда умерла бабушка, мне было 25 лет и всё, что к ним полагается хорошему человеку — водительское удостоверение, верные ”Жигули” шестой модели и любимая девушка. После похорон я заехал в Шишкино, чтобы привести в порядок дом и посмотреть, какими вещами ещё можно пользоваться…
Дом решили продать. Мы все работали, а если бывать тут только в отпуске, он сгниёт и обветшает, а огород порастёт сорняками. А добрые люди пусть живут да пользуются… Однако меня терзала мысль, что в доме осталось что-то, что представляет собой музейную ценность. Также очень хотелось сохранить о любимой бабушке какую-то память.
Зайдя в дом, я обратил внимание на висящие в комнате старенькие ходики. Это были те самые легендарные часы, которые заводятся при помощи гирек на длинной цепи, а каждый час из окошечка сверху выскакивает деревянная кукушка. Они сразу же приглянулись мне. Теперь такие не висят даже в музеях, а антиквару я их не желаю и в руки давать — не выпустит. Решил повесить эти часики у себя в квартире, чтобы каждый час помнить о бабушке.
Собрав ещё кое-какие вещи, вроде расписных тарелок, тряпичной грелки для заварника в форме бабы и других подобных безделушек, я хорошенько перевязал всё найденное и уложил в багажник, а часы устроил прямо на переднем сидении. Закрыл сундуки, расставил к стенам стулья и, заперев дверь и калитку на замки, поехал в сторону города…
Одним из первых домашних дел стало торжественное повешение ходиков на их новое место. Впервые я не жалел, что моя спальня оклеена дешёвыми белорусскими обоями. На них часы прекрасно смотрелись. Я даже решил, что когда буду делать ремонт, так и оставлю всё здесь — когда-нибудь потомки будут любоваться этим устаревшим, но таким родным и простым интерьером… Очнувшись от грёз, я перетянул гирю, и внутри бодро затикал механизм.
Кукушка послушно отпевала время, ходики шли на удивление точно… Под эту чудесную музыку день подошёл к концу. Я расстелил постель и расположился на отдых. Когда я уже дремал, то уловил смутное поскрёбывание — явно какой-то чужеродный звук. Вот-вот должна была пропеть кукушка… Но вот полночь, вот ”тик-так”, а ”ку-ку” всё не звучало.
Сразу в голову закралась мысль, что часы сломались в дороге. Надо было обмотать их какой-нибудь тряпкой… Мешая в голове эти неприятные мысли, я включил светильник и уставился на часы. Дверца кукушки оказалась распахнута, но вместо деревянной птички внутри зияла чернота. Кукушка должна была прятаться прямо за дверкой, которая была прикреплена к ней небольшим кусочком проволоки и потому закрывалась сама. Но теперь ни кукушки, ни проволочки не было…
Я осмотрел пол под часами, опасаясь, что старенький механизм просто осыпался. Но и там кукушки не было! Что за чертовщина! Когда же я попытался заглянуть вовнутрь окошка, то еле успел отшатнуться. Из темноты выскочил чей-то гниловатый лиловый палец и чуть не проткнул мне глаз острым обломком ногтя. Я захрипел от ужаса, не в силах орать в горло. Палец несколько раз кивнул, словно дразня меня или желая, чтобы я его откусил, и исчез внутри часов.
Когда же я схватил длинный карандаш и изо всей силы ткнул в окошко, то моментально попал во что-то мягкое и услышал сдержанный хриплый стон боли. Что-то внутри ухватилось за карандаш и начало выкручивать его со сверхъестественной силой. Я обеими руками вцепился в карандаш, словно исполнял роль Остапа Бендера и пытался побороть отца Фёдора, и потянул к себе. Сопротивляться чему-то внутри было тяжело, и минут через десять карандаш попросту обломился. Я отбросил обломок в сторону, после чего быстро сорвал часы со стены и обмотал окошко первой попавшейся тряпкой…
Утром я вынес ходики на свалку — никакой антиквар не захочет покупать их без кукушки. А то, что там сидит — зачем им оно? Я боялся только, что какой-нибудь любитель старины захочет унести их домой, поэтому предусмотрительно затолкал их поглубже длинной доской. Позже, делая ремонт, не пожалел и обои — они теперь напоминали мне о часах с монстром вместо кукушки внутри…
Прошло ещё какое-то время. Я женился. Жена в скором времени увлеклась мистикой. Как-то я вспомнил о своей битве с часами и за чашечкой чая рассказал любимой, как это было. От неё я узнал, что нельзя уносить вещи из дома умершего человека — их хозяин или хозяйка уже мертвы, а новому они не захотят так просто служить. Если же их завещают или подарят, это совсем другое дело. Но если просто забрать такую вещь себе, она будет мстить… Теперь меня не покидает тревожная мысль: всё то, что я продал когда-то антикварам, коллекционерам и барахольщикам — где же оно и что с ним сталось? И с теми, кто всё это купил?
Филактерии надо уничтожать.