OTSTRAXA.su

Предсмертная записка – это страшный рассказ, присланный посетителем сайта Зак Ри. Если вам понравился рассказ, пишите автору на адрес zakmudunov@mail.ru.

ПРЕДСМЕРТНАЯ ЗАПИСКА

«Не вызывай того, кого не сможешь повергнуть»
Говарт Ф. Лавкрафт

Она была не такой как все остальные девушки. Её не интересовали новые тенденции, сезонная мода, телефоны, автомобили и все прочее, на ее взгляд, незначительное. Ей не нравились мелодрамы, её любимым фильмом был «Большой Лебовски». До происходящего в мире ей не было дела, по правде говоря, ей вообще ни до чего не было дела. В обществе таких людей называют – «не от мира сего». Но нет, как-раз-таки она являлась частью этого мира, ибо была свободна от всего надуманного для себя, для мира и для познания. Её также не волновало то, какого цвета у нее лак на ногтях (и есть ли он вообще) или подходит ли ее куртка под цвет обуви. Однажды она накрасила ногти просто так – для интереса, а когда лак облупился, не стала его очищать, как сделали бы другие, так она проходила с облупившимся лаком, пока он сам окончательно не сгинул с ее ногтей. Такая она была — Лиза, любопытная, забавная и в своей простоте бесконечно привлекательная.

Нет причин сомневаться, но и быть окончательно уверенным тоже нельзя в том, что именно любопытство побудило ее к действиям в ту ночь. В ту ночь, когда она, как впрочем и всегда, осталась одна, а ее родители уехали к друзьям, Лиза в который раз смотрела свой любимый фильм, но скорее не для того чтобы погрузиться в атмосферу, а для того чтобы скоротать время за несколькими коктейлями «Белого русского» до полуночи.

На полночь у нее была запланирована игра, именующаяся как «Полуночная игра». По правилам игры, игрок должен совершить некий ритуал, ничего особенного, так — прелюдия. Ровно в полночь, погасив в помещении свет, нужно впустить соперника, которым является не имеющая облика, неизвестная человеку сущность, способная погубить. На протяжении нескольких часов игроку необходимо, сохраняя пламя свечи, передвигаться по помещению, дабы не попасться неизвестному сопернику и не быть погубленным. На случай крайне безвыходный игрок может очертить себя кругом соли, но ни в коем случае нельзя, чтобы пламя свечи погасло. Погаснет пламя — погаснет жизнь.

В полночь, как и положено, началась игра: Лиза погасила свет, зажгла свечу и… и стала развлекаться в свойственной ей манере.

Конечно же, она скептически подошла к делу, ей и в голову не могло придти, что игра может оказаться правдивой. Некоторое время Лиза развлекала гостя (а то есть саму себя): пела ему, танцевала с ним, рассказывала шутки и сама же смеялась над ними. Прошло около часа с начала игры, когда отвратительный… нет, мерзкий… нет, невыносимый — да! – когда невыносимый звук грубо прервал медленный танец Лизы и ее партнера. Этот звук имел сочетание нескольких совершенно не сочетаемых звуков, настоящая вакханалия, извращенная и далеко не рассчитанная на то, чтобы удовлетворить даже самый непритязательный слух. В сочетание этого звука имелись такие элементы, как звук издаваемый бабочкой «мертвая голова», скрежет пенопласта, писк летучей мыши, низкочастотный шум землетрясения и шепот ночной пустыни, но даже эта попытка описать шум является крайне абстрактной и далекой до истины.

Извинившись перед партнером, Лиза удалилась проверить источник звука. Когда она ступила за пределы комнаты, недоумению ее и растерянности не было предела. Прихожая ее квартиры, хоть и сохранила родную форму, более ею не являлась: теперь вместо комфортной прихожей помещение представляло собой темнейшее пространство с черными, как уголь, стенами, полом и потолком, там ни осталось ничего из знакомых Лизе предметов интерьера, только черная коробка — и больше ничего. В изумлении вытянув вперед руку со свечей, Лиза принялась тщетно искать знакомые ей детали, но даже клочка бумаги с инициалами, оставленного ею во время совершение ритуала, она не нашла. Сложно сказать, что более в ней преобладало в тот миг — тревога ли, страх ли, недоумение или любопытство. А невыносимый звук, о котором Лиза позабыла на время поисков, тем временем не прекращался и все давил и давил на Лизу, и теперь даже Лиза, равнодушная ко всяческим раздражителям, стала реагировать на него, поэтому и заткнула уши. Должно быть, в тот самый момент Лиза и поняла, что игра реальна, осознала то, что выхода у нее нет, кроме как принять правила игры и беречь пламя свечи.

Время шло, хоть Лиза и потеряла ему счет, казалось, что вечность, она бесшумно ступала по темному пространству своей некогда бывшей квартиры, пока не оказалась в длинном коридоре, ведущем в какую-то из комнат. Там, в конце коридора, Лиза обнаружила черную стену, возникшую из ниоткуда. Лиза, было, попыталась ее ощупать, может быть, в надежде отыскать проход, но попытка ее не увенчалась успехом – вместо этого, будто невыносимого звука было недостаточно, стена, которую ощупывала Лиза, сдвинулась на нее. Лиза в испуге отпрянула назад, ее взгляд был прикован только к стене, которая набирала темп и неумолимо надвигалась на нее. Лиза, пятясь, ускорила шаг. Вскоре она уперлась в другую стену, так же возникшую из ниоткуда, как и та, что приближалась к Лизе подобно прессу. Доведенная до предела невыносимым звуком и потерявшая всякую надежду выбраться из ловушки, Лиза, прикрыв настолько сильно, насколько это было возможно, уши, села на пол, зажмурила глаза и умоляюще закричала.
Будто вняв мольбам Лизы, шум прекратился, а в гостиной зазвонил телефон.

Лиза открыла глаза, стена, что надвигалась на нее, исчезла, да и сам коридор тоже, теперь она сидела у стены в гостиной, растерянная и напуганная. Лиза бесшумно поднялась на ноги, прикрывая пламя свечи рукой, она неуверенной поступью двинулась к настырно звонящему телефону, что, вибрируя, скакал по поверхности небольшого столика, на котором находился забытый Лизой пакетик с солью. Столик располагался так, что на него падал бледный, меланхоличный свет луны, попадающий в комнату сквозь окно. Приблизившись к столику, Лиза, затаив дыхание, вытянула свободную руку, чтобы ответить на звонок, но в этот момент телефон замолк, а стол, движимый неизвестной, невидимой силой, отодвинулся от Лизы. Лиза вздрогнула и замерла. Подобно двум войнам, сражающимся за собственные жизни, стол, а точнее то, что его двигало, издевательски замерло, так же как и Лиза. Так и стояли обе играющие стороны, пока Лиза молниеносным движением не схватила со стола пакетик солью, опоздав лишь на миг: столик резко отодвинулся до самой стены под окно. Лиза отпрянула назад, дрожащей рукой она небрежно разорвала пакетик и очертила вокруг себя соляной круг, после чего с облегчением выдохнула, пологая, что теперь она защищена. Но практически сразу же Лиза испытала что-то необъяснимое, какое-то тревожное чувство, и причины этому не было, так, по крайней мере, считала она, пока не обратила внимания на то, что бледное подобие искаженного окна, созданного лунным светом, медленно и хаотично поглощается тенью, источника у которой не имелось.

– Мы не боимся, не боимся. Спокойно, Лиза, ты же не хочешь чтобы «Тинглер» проснулся!? — Попыталась успокоить себя Лиза.

Как уже было уточнено, тень не имела источника, как в пределах гостиной, так и за окном. Также поразительно то, что та часть светового лунного пятна на полу, которая уже была поглощена тенью, не была доступна лунному свету, то есть свет не оставлял на ней своего отпечатка, хоть и по-прежнему попадал в окно. Когда последние сантиметры светового пятна были поглощены, невыносимый звук снова возобновился, воздух стал спертым, Лиза закашляла. Она с такой силой сжала нагретую парафиновую свечу, что по ладонным линиям, отпечатанным на свече, профессиональный хиромант мог бы рассказать судьбу Лизы. В гостиной возник сквозняк, пламя свечи затрепетало, Лиза прикрыла его ладонью так, будто это ее последняя надежда, или же дорогой сердцу человек, жизнь которого она тщетно пытается спасти. Под действием сквозняка, который каждую секунду усиливался, стенки соляного круга начали рушиться, а точнее развеиваться — более Лиза не была защищена, в ужасе она отступила назад.

– Перестань, я больше не хочу играть, — сказала дрожащим голосом Лиза и уперлась в противоположную от окна стену.

На этот раз мольбы Лизы не были услышаны, на Лизу налетел резкий порыв ветра, пламя свечи погасло, Лиза вскрикнула. Наступила полная тьма, даже свет луны не освещал гостиную должным образом, в темноте раздался звук упавшей свечи, тяжелое дыхание Лизы, истеричное клацанье ее ногтей по ламиниту – наверное, Лиза искала свечу,- следом раздался звук чирканья зажигалки, в темноте появились искры, а следом слабый сине-оранжевый огонек зажигалки. Жалкого пламени зажигалки не было достаточно, чтобы осветить пространство вокруг Лизы довольно хорошо, но и того света, что оно давало, хватило для того, чтобы Лиза разглядела то, что привело ее в неописуемый ужас. Вся комната была заполнена странными, будто живыми, черными, витающими в воздухе крупицами, казалось, что сама тьма проникает в материальный мир и липнет к Лизе. Как бы Лиза ни старалась отмахнуться от крупиц тьмы, ее попытки были тщетны, тьма прилипала к ее рукам, ногам, шее, плечам, лицу, волосам. А пламя зажигалки предательски покидало Лизу, подобно трусу, бегущему с поля боя, а невыносимый звук, тем временем, становился все громче и громче, казалось, что это шепчет сама темнота. Наконец, пламя угасло, в темноте раздался полный ужаса вопль Лизы, да такой громкий, что заглушил невыносимый звук. Через мгновение крик Лизы утих, вместе с ним и невыносимый звук. В гостиную, вернувшую себе изначальный облик, по-прежнему сквозь окно попадал трупного цвета лунный свет, крупицы тьмы, медленно исчезая, витали в воздухе в танце смерти. Но Лизы… Лизы там не было…

Все вышеописанное, начиная с момента игры — плод моей фантазии.

К сожалению, а может и к счастью, я не могу заверить, что все происходило именно так, возможно, Лизе пришлось пережить нечто более ужасное до исчезновения, а возможно, нет. О том, что Лиза играла в «полуночную игру», я узнал от ее подруги, с которой она общалась до полуночи. Ознакомившись с правилами игры, я тоже решил в нее сыграть и нарочно проиграть, да именно так. Пусть это безрассудство, пусть самоубийство, но я люблю Лизу, и намерен ее отыскать.