OTSTRAXA.su

Мир теней 01 – это мистический рассказ автора Светлана Енгалычева, о девушке, которая отправилась в поход со своими коллегами. В походе начинают разворачиваться необычные события. Девушка должна выяснить, что происходит вокруг, и почему её коллеги стали вести себя враждебно по отношению к ней. Если вам понравился рассказ, пишите отзывы автору на адрес svet1ana228@mail.ru.

МИР ТЕНЕЙ 01

Пассажирский катер затонул в Ладожском озере. Все пассажиры вместе с капитаном благополучно добрались на лодках до берега, кроме пяти человек без вести пропавших. Очевидцы утверждали, что пропавшие сели в лодку и отплыли от тонувшего катера.

Больше их никто не видел.

Пять человек были объявлены в розыск:

1- Багров Дмитрий Сергеевич 34 года
2- Бархатов Максим Тойтович 32 года
3- Парфёнова Алла Васильевна 24 года
4- Тихоненко Юлия Владимировна 27 лет
5- Уварова Екатерина Николаевна 26 лет.

Из ялика, причалившего к берегу небольшого скалистого островка, сошло шесть человек: четыре женщины и двое мужчин. Только спустя сутки, спасатели обнаружили качающуюся на волнах лодку. Она оказалась пуста. Из-за сильного тумана поиски были затруднены. На третий день, из вертолёта заметили одинокую фигуру на одном из островов.

«В тот дивный мир,
В недолгий час
Судьбой открыта дверь для нас».

Дэннис Леруа.

Чайки, крича, кружились над распростёртым на прибрежной скале телом. Это была женщина, не подающая признаков жизни. Лишь лёгкий бриз шевелил её волосы. Играя длинными прядями, ласкал их своим дуновением, как нежный любовник. Устав наматывать круги, птицы снижались. Они рассчитывали выклевать глаза беспомощной жертве — вкуснейшее лакомство. Безжизненность и кровь, струящаяся с виска, придавали им смелость… Крылатые разбойницы пошли в наступление. Но то ли нетерпеливые жадные крики, то ли громкое хлопанье крыльев — вернули к жизни их потенциальную жертву. Она очнулась и со слабым стоном приподнялась. Чайки с разочарованным воплем взмыли ввысь и ретировались в надежде обрести добычу в другом месте.

Глава 1 Отдых на Ладоге.

Крик чаек был первым, что я услышала, приходя в себя. А потом почувствовала жёсткость каменного ложа. С трудом села. Всё тело ныло. Облизала пересохшие, в корке губы. Болезненно поморщилась, коснувшись виска с уже подсыхающей кровью. У меня всегда была хорошая свёртываемость. Поэтому определить, как долго я пролежала без сознания, не сумела. Да и зачем? Главное, что жива!
Провела рукой по спутанным волосам, пытаясь вспомнить.

– Где я? Кто я? — эти вопросы первыми ворвались в сознание.

Постепенно стала возвращаться память.

Дирекция нашей фирмы решила организовать корпоративное мероприятие на природе. Дмитрий Багров — старший менеджер предложил поехать на Ладогу. Все с энтузиазмом поддержали его предложение, кроме меня. Без разницы, где скрывать своё одиночество. Год назад я потеряла самого близкого мне человека. С тех пор жизнь была сплошной чёрно-белой лентой, которая отматывала мою судьбу. Ничем не заполненные серые одинаковые дни. Работа-дом-работа, и… бессмысленная жизнь. Слёз уже нет, они все выплаканы. Остался страх одиночества, да нежелание больше никого впускать в свою жизнь.

Страшно остаться одной наедине с собой. Можно прятать свою уязвимость от окружающих, но как её скрыть от себя? О замужестве не думаю, кошку, собаку не могу завести. У меня аллергия на шерсть животных. Попугайчиками, или рыбками — не интересуюсь. Мне двадцать шесть всего, а чувствую себя старухой. Ни детей, ни семьи, ни человека, которому могла бы открыться и довериться. Утром, собираясь на работу, бросаю взгляд в зеркало и вижу там… белокурую женщину с не слишком длинными волосами и задумчивыми голубыми глазами на сосредоточенном лице. Всё это — маска, моя «рабочая» маска, которую я надела, а снять не захотела. Маска, за которой прячу боль утраты, отчаяние и нежелание жить.

Начальство ценит мою эрудицию, а также — организованность и исполнительность. Никто не подозревает, что работа, да все эти вечеринки для меня лишь возможность заполнить пустоту. Хотя это только иллюзия пустоты. Пустота внутри меня. И в ней испуганным зверьком мечется — неприкаянная моя душа.

Каждый носит маску, и все знают, что это не подлинная сущность человека. Но порой забываем об этом. Маска вовсе не ложь, не обман, а способность сдерживать и контролировать себя. Как говорят французы: Noblesse obige (положение обязывает). Маска — это нечто обращённое к внешнему миру, за которым прячем своё внутреннее «Я».

Существует ли истинное «Я»?

Желая познать себя и обрести свободу, мы охотно «раздеваем» других, но сами не можем раздеться. Даже обнажая душу перед людьми, вновь прикрываемся маской, на этот раз — образом страдальца (цы). Только немногие могут заглянуть в бездну собственной души. Я, честно признаюсь, боюсь, потому что знаю, что увиденное там — может вырваться наружу, и тогда эта сокрушительная сила разрушит мир масок, мир равновесия. И наступит хаос. Лучше не ворошить лихо, пока оно тихо.

Смотрю в окно на голубое небо в светло серых облаках. И вижу в них очередные декорации к театральному представлению под названием «Жизнь». За порогом — Смерть. Я ещё не там, но уже не здесь.
Не человек, а заводная кукла ходит, делает дела, следит за своим внешним видом до тех пор, пока не кончится завод.

Вот и в субботу стала механически собираться, готовясь к поездке. Надела зелёный свитер, чёрные вельветовые джинсы и чёрную же непромокаемую куртку с капюшоном. Массажной щёткой для головы расчесала слегка волнистые волосы. Машинально вытащила светлые волоски из неё и выкинула их в мусорный пакет. Надо не забыть захватить с собой мешок с мусором. Хотя он и полупустой, но не следует оставлять его там, куда я возможно больше не вернусь. Уже год живу в боевой готовности, что смерть придёт за мной. Нет, умирать не хочу, жить — тоже. Скука и безразличие теперь мои верные спутники жизни.

С иронией улыбнулась отражению в зеркале — молодой женщине с интересным, но грустным лицом:

– Не дрейфь, старушка. Так просто не сдадимся!

По карманам рассовала: паспорт, ключи, пачку сигарет и зажигалку, а ещё взяла маленькую фляжку с коньяком. Предпочтение отдаю Remy Martin VSOP — в оригинальной зеленой бутылке, покрытой легким инеем. Содержимое делает её почти чёрной. Чёрный и зелёный — мои нынче цвета. Тоска зелёная, или чёрная? Неважно. Бутылку, хотя она и плоская — постеснялась брать. Подумают, что я пью. Это не так. Коньяк мне нужен лишь, если озябну. В юности переболев ангиной, испытываю ужасный озноб при температуре. Знобит, как от январской стужи. Глоток янтарной жидкости, хоть мерзопакостной на вкус и всё же не такой противной, как у других видов коньяка, спасёт меня от трясучки.

Обведя напоследок взглядом, всё ли в квартире в порядке, вышла на лестницу и захлопнула за собой дверь.

Вместе с щелчком французского замка, дрогнуло сердце: «Вернусь ли я сюда?»

Отгоняя от себя нехорошие предчувствия, сказала вслух:

– Чему быть, того не миновать.

Подобные сомнения одолевали Павла Первого. И тогда он произнёс эту фразу. До утра Павел не дожил. Его убили, ударив табакеркой в висок, а потом задушили офицерским шарфом. Смерть витала вокруг меня. Я это почувствовала и равнодушно отмахнулась. Нет, умирать не собиралась, но и бегать от неё тоже.

Какая самоуверенность! От судьбы не убежишь.

На метро до Финляндского вокзала, а оттуда на электричке до Приозерска. Ну а дальше водным путём. Ничего не значащие приветствия и улыбки. Все делают вид, что поддерживают между собой отношения. Занимаем места на катере. Мы проходим от одного острова к другому. Риеккалансари, Хавус, Сури-Хепосари, Хонкасари и другие, названия которых я не запомнила. Катер то тащится, как черепаха, то на открытых местах летит подобно стреле, поднимая шлейф брызг.

Честно пыталась разглядеть местный ландшафт, но плохо получалось. Туманное серое утро. Лишь местами в сплошной пелене появлялись просветы. Над илистыми отмелями летают чайки и пронзительно кричат, словно посылая проклятия на наши головы. Не приветливые берега островов, хотя, впечатляющие.

– Примечательные своей особой, суровой красотой, — вторит моим мыслям наш гид. — На Ладоге более пятисот островов, больших и маленьких, — монотонно выговаривает он заученный «урок».

Сделав паузу, в той же манере продолжает:

– Особенно много островов у северного берега Ладожского озера. Широкой полосой острова окаймляют берег, образуя шхеры. Ладожские шхеры — это небольшие скалистые острова, разделённые узкими проливами. В шхерах есть множество извилистых узких фарватеров, плавание по которым возможно только днём.

Видя, что его почти никто не слушает, экскурсовод поспешно отбарабанил заключительную часть своей речи:

– На островах можно обнаружить сейды. Сейды — священные языческие объекты. Это сакральные врата перехода между мирами. Обычно в виде груды камней. Местные колдуны — нойды умели входить в эти сейды не телом, а духом. Часть из них там и оставались, а их тела высыхали рядом. И лишь избранные могли заходить, используя проход по лабиринту, который выкладывали на земле из камушков. Если положить свой камень к сейду, а потом прикоснуться к нему, то сейд может поделиться силой, знаниями, как правильно выложить лабиринт, но только с теми в ком течёт древняя кровь высших жрецов.

На этом гид замолчал.

Туман на короткий момент рассеялся, и меня удивило, с каким напряжённым вниманием слушал Дмитрий Багров — идейный вдохновитель нашего похода. Его светлые брови были сдвинуты, а челюсти плотно сжаты, образуя жёсткие складки вдоль рта. Ещё впилась взглядом в рассказчика Юлия Тихоненко — ничем не примечательная сотрудница. И держалась она под стать своей фамилии — тихо, молчаливо, незаметно. Она не была замужем и, если верить нашим сплетницам, ни с кем не встречалась. Не сказать, чтобы Юлия была некрасивой: огромные зелёные глазища с необычным разрезом, рыжие прямые волосы и очень бледное лицо. Но была в ней какая-то неприметность. Она тенью скользила по коридорам офиса. Неожиданно появлялась и так же незаметно исчезала.

Затем пелена тумана снова окутала катер, и люди на нём стали похожи на силуэты. В этой кипени молочно-белёсого тумана мы и добрались до места нашей стоянки — острова Контиосари.
Его ещё называют — Медвежий остров. Я скорее назвала бы лесистым. Он весь покрыт хвойным лесом. В основном — сосны, в низинах ели и одинокие берёзки. Гид на прощание, отчаявшись видимо, найти отклик в наших сердцах, стал рассказывать древнюю легенду, якобы связанную с этим островом. Он отчаянно блефовал — этот смешной толстяк с совершенно заурядной внешностью.

Суть рассказа сводилась к тому, что у местного колдуна — нойда была красавица дочь по имени Хельга. Она пошла в лес и встретила там огромного медведя. Не испугалась, вставшего на задние лапы лесного хозяина. Метнув нож — убила его! А когда подошла поближе, то вместо медведя на земле лежал прекрасный юноша. Дочь колдуна и сама была сильной колдуньей. Через священные камни лабиринта прошла в царство теней. Хельга попросила хозяйку подземного мира вернуть юношу на землю. Та согласилась, но взамен поставила условие, что когда девушка снова попадёт сюда, то останется навсегда. Дочь колдуна ради юноши пошла на сделку. Молодые люди вернулись на землю и сыграли свадьбу. Все радовались их счастью, и лишь бывший жених затаил злобу.
Однажды, он подкараулил Хельгу и убил, зная, что ни отец, ни супруг, ни дети не смогут вернуть её обратно…

Когда рассказчик замолчал, я заметила, как по лбу у него стекает пот, собираясь в крупные капли. Такое возможно от испуга или сильного волнения. Он боялся, но кого, или чего? Я обвела взглядом лица членов нашей организации. Если и был здесь тот, кого толстяк опасался, то хорошо маскировался и ничем не выдал своего присутствия. Странно это, господа.

«Возможно, человек просто потливый по своей природе», — заглушила я свою подозрительность.

Мужчины остались на берегу готовить шашлыки, а нас послали собирать хворост в лесу. Мы маленькими группками разбрелись по берегу. Вместе со мной увязались Юлия и Алла Парфёнова.
Алла совсем недавно появилась в нашем отделе, а уже закрутила роман с Багровым. Ещё совсем молодая, но нагловатая девица. Никогда не нравилась эта блондинистая сучка, которая всюду пихала любопытный носик, вынюхивала, а потом стучала Багрову. Видимо рассчитывала, что он в благодарность женится на ней! Так что компания подобралась не самая приятная.

Сама виновата. Дело в том, что у меня ровные отношения со всеми сотрудниками, но ни с кем я особо не сближалась. С подчинёнными не позволяла этика, а с остальным персоналом не было общих интересов. Их интересы — напиться в тёплой компании в стельку не находили отклика в моей душе. Только, несмотря на свою отчуждённость, я всегда принимала участие в застольях. Хотя больше делала вид, что пью, чем пила. Просто необходимо было заполнить одиночество.

В последнее время часто снился один и тот же сон: будто я иду по лабиринту, блуждаю по запутанным коридорам и с ужасом понимаю, что отсюда не выйти. Вижу проход — бросаюсь к нему, а это оказывается — глухая стена.

«Выпустите меня!» — кричу, а сама отдаю себе отчёт, что останусь тут навечно.

Просыпаюсь в испарине и облегчённо вздыхаю: это лишь сон. Почти сразу на смену облегчения приходит страх. Я боюсь этого сна, боюсь подземного лабиринта, боюсь оставаться одной, чувствуя собственную уязвимость. Вот и стараюсь держаться с людьми вместе.

Не сейчас.

Мои нынешние попутчицы внушали мне подозрения. Я шла по протоптанной лесной тропке, ловя спиной прицельные взгляды Аллы и Юлии. Не оглядывалась, зная, что они всё равно успеют опустить ресницы и укрыться за масками заранее надетыми. Только глаза могут выдать их чувства и мысли. Они это тоже знают и не допустят прокола. Под ногами чавкала сырая земля, шелестели жёлтые пожухлые листья. Воздух весь пропитан влажностью и скрытой враждебностью. Он исподволь забирался под куртку и заставлял ёжиться. Не от холода… Было довольно тепло. Плохие предчувствия вновь стали одолевать меня. Но я упрямо шла навстречу судьбе, на зов немого крика.

Алла с Юлей держались за мной, не отставали. Похоже, их устраивал маршрут, непроизвольно выбранный мною из множества тропок. Кто кого вёл? И куда? Ответ пришёл сам, когда я наткнулась на сейд, которой оказался грудой камней, сложенных пирамидкой.

Мы подошли к нему поближе. Что-то зловещее было в этом месте, но и вместе с тем — притягательное.

– Надо положить свой камень, — нарушив молчание, сказала Юлия.

– Может не стоит поклоняться языческим местам, — возразила Алла, с опаской разглядывая древнее капище.

– Глупости! — всем своим видом выражая презрение, ответила Юлия.

– Нет не глупости. Мы же христиане.

Девушки заспорили, а меня не покидало ощущение наигранности всей ситуации. Словно две второсортные актрисы разыгрывали перед единственным зрителем комедию, только делали это так неубедительно и фальшиво. Показалось, что они не хотят приближаться к сейду и ждут, когда сделаю это я. Непонятно почему, но я взяла камень — чёрный голыш, который валялся неподалёку, и положила его к остальным камням, а потом дотронулась до них.

Это было странно. Меня охватило волной тепла, просто зарядом пробило от кончиков пальцев через все тело.

– Сейд поделился со мной силой, — рассмеялась я и обернулась.

Смех застыл на губах — Алла с Юлей смотрели на меня с жадным любопытством и отторжением. Словно перед ними пришелица с того света. Нет, на колдунью, которую сами же привели на костёр. На лицах страх и злость вперемежку с торжеством и… неприкрытой завистью. Наверное, тогда впервые увидела их без масок. Они и раньше не внушали мне симпатии, должно быть я ощущала за любезными улыбками и вежливым обращением их истинную сущность.

От того, что убедилась в том, о чём только догадывалась, стало так гадко на душе. Наивная, ведь на что-то надеялась, не хотела верить интуиции. Что я им сделала, почему они меня так ненавидят, боятся и завидуют?! Почему? Заманили в ловушку. Они? Нет, кто-то другой, настолько сильный, что я шла на его зов без сопротивления со своей стороны. Словно неведомая сила влекла меня.
Пусть думают, что завели меня сюда. Я пришла сама. Пускай упиваются, злорадствуют и опасаются. Однако, молчание затянулось.

– Что это? — спросила, лишь бы что сказать, продолжая прикидываться непонимающей.

Чувство опасности давало сигнал, что вся угроза сейчас шла от них, а не от груды камней, до которой я дотронулась. С каждой из девушек я бы справилась, наверное. Но с двумя мне точно не совладать. Задушат и закопают в лесу, если пойдёт не по их плану. Эти мысли быстрее метеора пронеслись в моей голове. Я даже не успела удивиться их абсурдности.

Юлия молчала, не сводя с меня испытующе-настороженного взгляда. У Аллы первой сдали нервы.

– Значит, ты — избранная, — издевательски, но с долей восхищения сказала она.

– Не болтай ерунды раньше времени, — резко оборвала её Юлия.

– Екатерина Николаевна, давайте вернёмся к остальным, — с настойчивой вежливостью обратилась она ко мне.

Затем развернулась и пошла обратно по тропинке. Бесшумной тенью. Есть в ней нечто, внушающее страх. Чуть помедлив, следом двинулась Алла. Показалось, или, действительно, боится Юлии. Что вполне объяснимо. И опасается меня. Интересно, почему?

Замыкая шествие, шла за ними. Спиной чувствовала злые взгляды. Кто-то следил за нами, за мной. «Только не оборачивайся», — приказала себе, хотя так и подмывало оглянуться. Воспользовавшись тем, что навстречу нам вышли остальные сотрудницы, тащившие ветки и даже целые сучья, я смешалась с толпой.

Юлию увели за собой девушки из нашего отдела, а Алла, оглянувшись по сторонам, повернула снова в лес. Я последовала за ней, стараясь быть незамеченной. Нужно проверить догадку. Она так торопилась, что даже ни разу не обернулась. Навстречу ей вышел Дмитрий Багров. (Ожидаемый для меня поворот событий).

Движимая древним инстинктом, притаилась, опасаясь выдать своё присутствие неосторожным движением. Из-за куста пышного орешника стала наблюдать за этой парочкой. Алла прильнула к груди ухажёра, а затем потянулась к его губам. Я хотела было уже уйти, чтобы не мешать интимному свиданию. Но, оказалось, поспешила с выводом. Багров оторвал от себя Аллу и нетерпеливо спросил:

– Ну как?

– А ты разве сам не видел?! — огрызнулась Алла, обозлённая таким обращением любовника.

– Видел.

Багров вмиг утратил всё напускное спокойствие и выдержку. Побелев от гнева, негромко стал причитать, звенящим от негодования голосом, чуть не плача:

– Нет, ты представляешь, сейд с ней поделился силой! Наша прабабка Хельга передала свои знания — этой бесцветной, холодной кукле.

Я возмутилась. Ну, натуральная блондинка я с бледно-золотистыми волосами. Сама об этом сожалею. С детства мечтала быть шатенкой, или брюнеткой. С трудом подавила возмущение и прислушалась.

– Ей досталось то, что предназначено мне. Я тоже потомок Хельги, но она выбрала её, — продолжил Дмитрий.

(Боже избавь от такого родственничка! Хотя, никакой прабабки Хельги у меня быть не может. Я — русская. И предки мои тоже — русские).

Алла в ответ на причитания Багрова пожала плечами:

– Мы это предполагали с самого начала.

Если у тебя не вышло, то был шанс, что получится у Екатерины Николаевны. Видимо, Хельга сочла её более достойной. При упоминании моего имени, Дмитрия передёрнуло. Что ж, «симпатия» у нас взаимная. Багров уже взял себя в руки и холодно распорядился:

– Возвращаемся в лагерь, пока нас не спохватились. И глаз с неё не спускай.

Я поспешила уйти, чтобы не быть застигнутой. Что это не розыгрыш, было ясно. Достаточно взглянуть на их лица и все сомнения пропадут. Так не сыграешь. Эти ненормальные всерьёз верят в подобную чушь?! Сказать им, или не сказать, что никакой информации я не получила? Подожду. Пока нахожусь среди людей, мне ничего не угрожает. Ведь не похитят они меня! (Как я тогда ошибалась).

Мысли перескочили на моих противников. Багров, его пассия Алла и Тихоненко Юлия. Они все трое замешены в деле, которое крутилось вокруг какой-то Хельги (бог с ней) и меня (вот это уже серьёзно). Дождалась приключений на свою голову. «Не буди лихо, пока оно тихо» — любимая поговорка моей бабушки (не Хельги), а Марии Васильевны Неклюдовой вновь напомнила о себе. Плохо мне было жить одной без всяких проблем, пить сок и есть любимый копчёный сыр Perllini, вслушиваясь в тишину?

”Тишина звучит по-особому,
Когда слушаешь шелест звёзд.
Или лунный свет по-доброму
Проникает в мир твоих грёз.

Тишина бывает зловещая,
Когда чёрные мысли гнетут.
Или тьма вокруг кромешная.
Разрушает душевный уют.

Тишина нам нужна всякий раз;
Кто познал её, тот и знает.
Если сердца огонь не погас,
Столько тайн она открывает!

Ну а я в тишине нахожу
Мудрых слов потаённую мысль.
Или в тайную дверцу вхожу,
Чтоб найти прошедшего смысл.

Дверцу эту трудно найти,
По дороге так много преград.
Но туда всё же надо войти,
Потому что пути нет назад”.

Вся сонная жизнь моя вдруг встрепенулась, я почувствовала азарт и вкус жизни. Меня окружали недруги, которым должна была противостоять.

«Решила поиграть в кошки мышки?» — осторожно поинтересовался мой внутренний голос.

«Решила, — ответила и отмела сомнения: — «Пусть считают меня мышкой».

Присоединилась ко всем, не вызвав подозрения у своих соглядатаев. Потом были шашлыки и выпивка, шальные песни под гитару. Лица присутствующих сделались сентиментально- глупыми.
Только я не пьянела, спиной чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд. Когда оборачивалась, никого не было. Меня это заставляло нервничать, но все свои эмоции привычно продолжала прятать за обычной маской отчуждённости и напускного спокойствия. Внутри всё металось от внезапно нахлынувшего беспокойства:

”Тревога! Тревога!”

Мне стало страшно.
” Расслабься. Не бойся, я с тобой”, — будто почудились эти слова, пришедшие в сознание из ниоткуда.

Они не успокоили, а ещё больше напугали. (Вот уже потусторонние голоса слышатся).

Попыталась взять себя в руки:

”Чего дрожу как осиновый лист?! Ведь рядом все свои…”

Свои?!

Оглянулась и напряглась, когда пламя костра, вспыхнув, осветило лица Аллы и Юлии, которые не принимали участие в общем веселье, а пристально следили за мной. Караулят.

А где Багров?

Стоит, радушно улыбаясь, разговаривая с нашим директором и его второй половиной. Такой подчёркнуто-сдержанный, любезный, с маской светского человека. Светло-русые волосы зачёсаны назад и почти касаются плеч. Губы раздвинуты в приветливой улыбке и демонстрируют ряд зубов, похожий на оскал волка. Терпеть не могу этого сноба. Раздражает его подражание изысканным манерам, вкусам, надменности, претензия на элитарность. Самое смешное, что искренне считает себя интеллектуалом, а сам лишь копирует правила хорошего тона. За оболочкой воспитанного человека скрывался жестокий, безжалостный хищник, готовый любому перегрызть горло ради собственных интересов и принципов.

Я всегда старалась держать его на дистанции. Пока однажды он, на одной из вечеринок, нагло не полез мне под юбку. За что получил пощёчину. Свидетелей не было. Не на шутку испугалась, увидев его побелевшие от ярости глаза. Он больно схватил за руки и прошипел:

-Никто не смеет поднимать на меня руку! Только я имею право бить таких строптивых сучек, как ты.

Раздавшиеся голоса, заставили Багрова отпустить мои руки. Оттолкнув его, ушла. О неприятном инциденте напоминали синяки — следы его пальцев. Неприятный тип с завышенным самомнением.
Заметив, что смотрю на него, послал мне беспощадно-вежливый взгляд, от которого всё внутри сжалось. Понятно, что после того случая Багров невзлюбил мою скромную персону. Алле передалась его нелюбовь. Но где я перешла дорогу Юлии?

-У, чудь беловолосая, белоглазая! — протянул сидевший рядом со мной Никита, наш охранник. Парень со злостью глядел на Максима Бархатова, второго офисного охранника, который зубоскалил с его девушкой.

-Почему чудь? — машинально переспросила я, глядя на этого гиганта с добродушным лицом и мизерным интеллектом.

-Дык он же из вепсов будет. Не русский он. Его папу — Тойта зовут.

-Да, а я думала, что Максим из российской глубинки, — с этими словами встала и отошла от Никиты.

Вот оно что. Вепсы — (весь) — вроде как близки к финнам, карелам и эстонцам. Отличались очень светлыми волосами и глазами. В основном — круглолицые, но встречаются и с продолговатыми лицами, что являлось признаком породы, голубой крови. Язык вепсов чрезвычайно близок к норвежскому. Из всех народностей они наиболее понимают друг друга. Откуда я всё это знаю?

Наконец вечер закончился, и все разбрелись по кемпингу. Совсем не понравилось то, что Алла с Юлией оказались рядом. Они словно не желают выпускать меня из вида, и всюду следуют за мной, как тени.

Не многовато ли для одного человека?

Случайно бросила взгляд на собственную тень и застыла на месте…

На краткий миг показалось, что я отбрасываю две тени. Одна обычная, а другая — с длинными развивающими волосами, хотя был полный штиль.

Что за чертовщина? У меня же волосы средней длины.