Королева 06 – это шестая часть рассказа автора Светланы Енгалычевой “Королева”.
КОРОЛЕВА 06
Глава 7 Призрак кошки
Пока удачно всё складывается, не считая потери. Приманка сработала. Колдун попал в расставленную ловушку. Клюнул на принцессу и, забыв осторожность, решил победить меня раз и навсегда. Теперь понятна его ненависть ко мне. Та, на которую я рассчитывала — подвела меня. А те, на кого нет — помогли. Мей погибла, моя маленькая, глупенькая девочка! Лилиан не пострадала. Она не умеет ещё пользоваться магией, но сумела нанести колдуну удар. Вдвоём мы одолели его. Слишком быстро учится. Это может помешать мне в будущем.
После бала, когда колдун погиб и пали его приспешники, моя репутация ещё больше подмокла. Герцогиня Фарион — любовница убитого мною Дорлеака, во всеуслышание заявила, что Лилиан — само очарование, а я — чудовище. Этого показалось мало стареющей красотке, и она стала призывать — расстрелять меня стрелами, чтобы я не успела воспользоваться магией.
«Приятные» новости я узнала с помощью зеркала. Оно — моё око. В нашем королевстве нет закона, который позволил судить за болтовню. А жаль. Отстегать бы герцогиню прилюдно на площади в назидание смутьянам. Нельзя. На следующий день, подстрекательница была убита при довольно странных обстоятельствах. В собственном замке, в собственной спальне, несмотря на усиленную охрану. Когда челядь взломала двери, запертые изнутри, то обнаружили задушенную герцогиню с вырванным языком.
Никто не усомнился, что это моих рук дело. Ниндзей у нас отродясь не водилось, наёмных убийц тоже. Мы всё сами, сами — кинжал под ребро, меч в брюхо, или топором по темечку, а лучше яд подсыпать в вино. Значит, чтобы скомпрометировать меня, действовал колдун, или колдунья. Но не это волновало меня сейчас, а Лилиан. Она пробуждала во мне зависть — неведомое ранее чувство. Мне просто некому было завидовать. Завидовали всегда мне.
Какой у неё характер, цельный? Скорее разнообразный. Вся сотканная из противоречий. Стеснительная и самоуверенная, бесстрашная и боязливая. Мягкая, но упрямая. С мимолётными сменами настроения, но всегда возвращается к тому, с чего начала — с улыбки. Я не умела так улыбаться, как она — зажигательно и вместе с тем — смущённо. Даже жаль, что придётся пожертвовать ей. Ведь игра ещё не закончена.
– Тебе нравится здесь? — спросила я у неё, чтобы не думать об уготованной нам судьбе. Ещё есть время просто жить и наслаждаться мгновениями покоя.
Лилиан подняла на меня глаза:
– Я скучаю по дому.
Предложила: хочешь, вернёмся к тебе домой ненадолго.
– Это возможно?
– Разумеется.
– Когда?
– Да хоть сейчас. Отдам распоряжение графу, и совершим переход.
Я позвала графа Рауля.
– Мы с принц… с королевой Лилиан уединимся. Никому нас не беспокоить. У нас важные государственные дела.
Рауль поклонился, сдерживая улыбку. На его лице было написано: хотел бы я присоединиться к вам. Мерзавец! Совсем распоясался и нюх потерял. Но он мне пока нужен. Пусть думает, что такой умный, и я не знаю об его интригах за моей спиной. Мы ушли в мои покои. Запечатав их заклинанием, чтобы никто не смог войти, протянула Лилиан руку. Почувствовав её ладонь в своей, замерла. На мгновение ощутила желание довериться ей. Тут же прогнала слабость. Никому нельзя доверять. Верить можно только себе и только в себя. Королева не должна быть слабой.
– В каком определённом месте ты желаешь очутиться? — спросила я, загоняя внутрь сожаление.
– Если можно, то у меня в квартире, — ответила она, доверчиво глядя в глаза, как ребёнок в ожидании чудес.
– Как скажешь.
И в тот же миг нас понесло, словно по американским горкам. Один раз я прокатилась по ним и имела все основания для сравнения. Почему только назвали их «американскими», так и не поняла. Американцы вот называют их «русскими». Зачем своё приписывать другим? Но наши «горки» были столь быстротечны. Как по заказу очутились в квартире Лилиан. Да уж, не королевские покои. Две небольшие комнаты. У меня слуги в таких живут.
Обстановка не богатая, хотя уютно. Хотела сказать ей об этом, но заметив фотографии, на которых запечатлена её мать, промолчала. Не могла забыть, что эта женщина отобрала у меня любовь моего мужа. Стала рассматривать остальные фотографии. На одной — седой мужчина с добрым лицом. На другой — изображение серой кошки. Вот она-то и привлекла моё внимание. Я заметила, как зрачки кошки на снимке сузились при виде меня.
Интересно. Знает ли Лилиан, что это страж дома?
Лилиан между тем незаметно старалась поправить, то сдвинутую подушку на диване, то пушистый плед, наводя порядок, который и так был отменный. Я снисходительно улыбалась, глядя на её старания.
– Располагайся, — предложила Лилиан. — А я сбегаю за продуктами. Устроим небольшой пир.
– Пойдём вместе, купим продукты для нашего пира.
В ближайшем универмаге брала всё, на что падал взгляд. Лилиан немного забеспокоилась, видя такое транжирство.
– Не волнуйся, у меня хватит денег.
На кассе, расплачиваясь, я положила перед толстой кассиршей в очках, точно ту сумму, что она назвала.
– Ты и это умеешь делать? — уважительно протянула Лилиан, когда мы вышли на улицу.
– Это всего лишь магия. Я научу тебя, — моей улыбке позавидовал бы Чеширский кот
Кстати о кошках. На кухне стояло блюдечко на полу. Лилиан налила туда молока. Когда через некоторое время я заглянула — блюдечко было аккуратно вылизано. Потом мы вернулись в королевство. Оказавшись в саду, удивлённо переглянулись — посреди лета вдруг выпал снег. И наступила зима.
Лилиан не заметила, как призрак серой кошки сопровождает нас.
Его не было видно, только на снегу оставались следы маленьких лапок.
Глава 8 Быть королевой
«Хрусталь кристаллов под ногой
Тихонько хрустнет.
Пушистой шубой меховой
На след опустит.
По длинной лестнице дворца
Шагаешь смело
Спина пряма, душа пуста…
Ты — королева!
И юбок шёлк по толще льда
И много света.
И ледяной узор тогда
Не даст ответа.
Ты ищешь что-то в тишине
Где снег и холод
И только вьюга на виске
Закрутит локон.
Кто скажет, что несчастна ты,
Застынет мелом.
А ты пройдёшь под гул толпы
В безумно белом
Непостижимо хороша
И совершенна
Но будет вновь болеть душа!
Душа? Наверно…
Идёшь по клавишам дворца
Рождая звуки
Спина пряма, душа горда,
Точёны руки.
Звучит как музыка — душа
Где ноты — слёзы…
Здесь снег и лёд, а для тебя
Всё это — розы!
И в детской сказке всё не так,
Всё не серьёзно.
Зачем искать сквозь снега мрак
Живую розу?
Ты не чудовище, не зло,
Ты смотришь смело…
Ты создана огню назло,
Ты — королева!»
Снег растаял на следующий день. Но вместе с ним не растаяли наши проблемы. Когда мы вернулись во дворец, то началось что-то невообразимое! Каким-то образом призрак Шуши последовал за нами. Первым его обнаружила кошка Ирмы, которая расценила это вторжение, словно личное оскорбление. Вначале она гоняла её по всему замку. Было интересно наблюдать, как чёрная кошка борется с призраком, как отскакивает и бросается в атаку, забавно молотя в воздухе лапками. Но потом роли резко поменялись. Пришелица решила проявить характер. Теперь доставалось уже кошке Ирмы. Клочья чёрной шерсти летали на месте битвы. И она отступила. Бедняжка целыми днями пряталась у меня в комнате, боясь нос высунуть за дверь. Выходила только со мной, испуганно прижимаясь к ногам. Так мы и шествовали: я с чёрной кошкой, а Лилиан с призраком Шуши.
– Лилиан, уйми свою разбойницу! — требовала я у девушки. — Она совсем замучила мою (теперь кошку Ирмы я стала называть своей).
Лилиан мне ничего не отвечала, с нежностью прижимала к себе невидимое «сокровище». Призрак был невидим, и только при свете луны становились заметны контуры кошки. Наши отношения с Лилиан стали портиться. Не из-за кошек, конечно. Первые стычки произошли из-за убитых баронов. Имущество казнённых конфисковали в пользу королевской казны. Однако жёны преступников подали прошения, и Лилиан была склонна удовлетворить их.
– Связавшись с колдуном, их мужья знали, что подвергают своих близких разорению. Пусть это послужит примером для остальных.
– Но их жёны, дети и престарелые родители… чем виноваты?! Зачем их наказывать?
– Ты не слышишь меня!
Лилиан не хотела меня слышать. Добрая. Слишком добрая для королевы. Королева должна жить по законам, а не слушать веление сердца.
Решила познакомить её с нашей страной. Пусть поймёт, что мы, Правители несём ответственность за государство. Граф Рауль с охраной сопровождал нас. Он держался в седле с ленивой грацией. На красивом лице выражение брезгливой скуки, за которой скрывал досаду. Ведь вход в мою спальню был ему теперь закрыт. Надоел мне этот слащавый красавчик. Граф не одел доспехов, но в ножнах меч, а на запястье в замшевом футляре стилет. Камзол коричневого сукна, расшитый золотым аграмантом, отлично смотрелся на нём. Красавец!
Заехали в город. Как раз базарный день, в центре царило оживление. Публика разношерстная. Крестьяне и купцы привезли товары, чтобы выгодно продать, и купить изделия ремесленников. Дворяне лениво шествовали по оживленным улочкам, как псы, вынюхивая диковинки. Горожане хотели, если не купить, так поглазеть. Дети, тянувшие родителей к лоткам со сладостями. И уличные артисты, зарабатывающие на жизнь представлениями.
Моё внимание привлёк один из них. Тощий, длинноволосый с довольно привлекательным, но уже потасканным лицом. Такие проходимцы нравятся женщинам. По нему было видно, что бабник и любитель пожить за счёт мягкосердечных простушек.
В руках он держал двух кукол. Одна из них в белом платье и золотой короной на голове изображала королеву. Другая была просто куклой принцессой. Корона поменьше, платье попроще. Тонким голосом актёришка вещал за «принцессу»:
– О, жесткая Королева! Ты разбиваешь невинные сердца, очаровывая своей холодной красотой. Но тебе не подчинить меня своей воле. Добро сильнее зла!
Публика аплодировала и кидала монетки этому фигляру. А меня охватила холодная ярость.
– Взять наглеца и посадить в тюрьму! — приказала я.
Народ обернулся на мой голос. Весёлые улыбки слетели с лиц. Они испугались. Когда стражники схватили его, нахал истошно закричал:
– Королева Лилиан! Помогите! Я ваш сторонник!
Я в упор смотрела на неё, ожидая, как и все присутствующие при этой сцене, ответа.
– Выбирай, — говорили мои глаза. — Ты, или со мной, или против.
Лилиан попала в затруднительную ситуацию. Пусть. Это будет ей уроком.
– Я не могу отменить приказ королевы Ровены, но я сделаю всё, чтобы смягчить вашу участь, — наконец произнесла она.
Удачно вышла из положения. Я послала ей одобрительную улыбку. Взглядом напомнила: ”Ты королева!”
Лилиан вспыхнула и дёрнула уздечку, поворачивая своего коня. Весь оставшийся день дулась на меня. Утром следующего дня нерешительно подошла ко мне, но была какая-то невесёлая и задумчивая. Я терпеливо объяснила ей:
– Ты всё беспокоишься об этом шуте? Забудь о нём. Посидит месяц в тюрьме, одумается.
Никто, слышишь, никто не должен осмеливаться высмеять Королеву. Это подрывает королевскую власть. Любые попытки надо прерывать на корню.
Мои слова не подействовали на неё. Она осталась при своём мнении. Упрямая девчонка!
За это время Лилиан довольно хорошо освоилась и уже не напоминала бедную падчерицу. По её желанию дворец опять наполнился придворными. Балы, охоты, развлечения. Лилиан играла роль Доброй Королевы слишком хорошо. Скоро она стала всеобщей любимицей. У неё дар — нравиться людям. Зависть змеёй заползла мне прямо в сердце. Злость и удивление, каждый раз при виде Лилиан. Было неприятно ощущать себя такой, но ничего поделать с этим не могла. Я оказалась во власти злых демонов.
Заговорщики между тем расцвели от радости. Вот такая Королева им была нужна. Мой ледяной холод отрешённого разума их пугал.
Глупцы. Ведь улыбка это лишь прикрытие. По ней нельзя судить о человеке. Играя роль злой королевы, я отдалялась от неё, а она — от меня.
Лилиан больше не грустила, развлекалась, как хотела. Избегала со мной встреч. Следуя распущенным нравам, за полгода сменила двух любовников. Развлечения, развлечения!
Вот и сейчас собралась выезжать на охоту. Ей было безразлично, что остаюсь одна. Тайно выбравшись из дворца, я стояла в накинутом чёрном плаще, пряча под капюшоном лицо. Игреневый конь в алой с серебром сбруе, и она на нём в тёмно-красном охотничьем кафтане, с гордо поднятой головой.
Пунцовый берет с кокетливым белым пером, придавал ей задорный вид. Весёлое улыбающееся лицо, гордая посадка. Руки в изящных красных, расшитых серебром перчатках, уверенно держат повод. Как она хороша собой! Настоящая Королева, а не я — замкнутая, холодная и опасная.
Она уехала в окружении блестящей свиты, я в одиночестве вернулась во дворец. Шла по коридору, мысли подобно летучим мышам кружили и кружили, нагнетая тоску и разочарование. Сердце с разумом вступили в борьбу.
– Лилиан тебе послана судьбой, — подсказывало мне сердце.
– Но она меня раздражает, — высокомерно отвечал разум.
– Ты тоже не подарок. Раздражает, злит, но и нравится одновременно.
– Мне не о чем с ней говорить. Её интересуют рыцари, турниры, охота. Чтобы всей толпой мчаться за бедным зайцем, или ланью.
– И интересуешь ты.
– Она слишком беззаботна и слишком спокойна для меня.
– Твоему беспокойному уму надо дать отдохнуть.
– И эти её перепады настроения!
– Непредсказуемость, разве это не прекрасно? Ты такая же.
– Я боюсь ей поверить, а потом обмануться в своих ожиданиях. Все предают. Я уже обожглась. Предательство Ирмы не забыть, не выкинуть из головы.
– А она боится поверить тебе. Кто-то должен сделать первый шаг.
Но я отвергла советы сердца, вняв холодному разуму. На следующий день сообщила, что нашла ей принца. Принц Парис Аморант являлся моим дальним родичем, чудом уцелевшим в междоусобных войнах. Послушное, безобидное создание, которое было полностью у меня в руках.
Глава 9 Замок колдуна
«Замок Колдуна — тянутся щупальца Зла!
Замок колдуна — клубится серая мгла!
Замок Колдуна — здесь нет места любви!
Замок колдуна — вотчина Тьмы!»
Трещина между ними после объявления о замужестве стала шириной в пропасть. Лилиан надоели постоянные поучения Ровены и то, что она распоряжается её жизнью. Стало раздражать выражение холодного равнодушия и превосходства на лице королевы. «Почему ей не нравится всё, что я делаю?» — спрашивала себя Лилиан. И сама себе отвечала: « Потому что она вечно всем недовольна».
Подозрение закрадывалось, что это не так. Ровена редко кому делала замечание. Ей было достаточно поднять бровь и все летели исправлять ошибки.
Лилиан не «летела». Она замыкалась в себе. Судьба наградила девушку противоречивым многогранным характером. Самоуверенность и скромность постоянно конфликтовали между собой. В зависимости от того, какая сторона брала верх, обуславливалось поведение Лилиан.
То она была милой, деликатной, скромной, немного стеснительной и бесконечно нежной. То — упрямой, задиристой, не терпящей поучений и указаний.
В этом было её отличие от Ровены, которая всегда была уверена в своей безграничной правоте. И как не хотелось Лилиан признавать, действительно очень часто была права. Но так раздражало!
Холодный рассудок Ровены торжествовал победу над эмоциями девушки. Конечно, Ровена была умной, сильной женщиной и к тому же красавицей. Но когда на тебя смотрят сверху вниз, это вызывает возмущение и обиду. Лилиан не привыкла к такому обращению, и перед титулами тоже не преклоняла голову. Она давно разобралась в ситуации. Местные аристократы казались ей напыщенными болванами, которые слишком трепетно относились к своему внешнему лоску и изысканному поведению. Взять хотя бы графа Рауля. Этот холёный красавчик, без краски смущения рисовался перед окружающими, изображая из себя образцово-показательного рыцаря.
Лилиан с трудом удавалось сдержаться от смеха, видя его заученные позы и жесты, рассчитанные на публику. И в тоже время она нисколько не сомневалась, что верный вассал королевы перейдёт на сторону заговорщиков, если сочтёт это для себя выгодным. Что Ровена не заблуждается на его счёт, Лилиан быстро уяснила. Для чего он был ей нужен, догадаться несложно. Девушку всю переворачивало от мысли, что граф Рауль — любовник королевы. Она не считала его достойным Ровены.
«Почему умные женщины выбирают болванов?» — Думала девушка.
Неприязнь у неё с графом была взаимная. Тот ревновал её, считая, что Ровена слишком носится с ней. Сама же Лилиан не была уверена в хорошем отношении Ровены. Ей стало казаться, что та играет, притворяется и лицемерит. Что бездушная и чёрствая, она настоящая. И лишь, ради своих интересов немного смягчается и делается более человечной! Иначе, чем объяснить контраст её поведения?
То приближает, то отталкивает от себя. Сегодня улыбается и проявляет внимание и заботу, а на завтра смотрит на тебя, как на досадную помеху.
Девушка не могла принять такой игры. Вся её гордость восставала против этого. Ведь в чувства не играют! Или играют?
Вначале вызывали удивление придирки Ровены по отношению к ней. Лилиан не понимала, что в ней не устраивает Ровену? Старалась изо всех сил, налаживая контакты с придворными. И небезуспешно. Но, почему-то, её успехи вызвали недовольство Ровены. Лилиан надоело такое отношение. Она перестала тянуться к ней, переходя на официальный уровень.
Ровена не заметила, или сделала вид, что не заметила. Королева казалась такой же непоколебимой, как скала, на которой стоял Замок колдуна.
Лилиан зашла к Ровене в тот момент, когда та пристально глядела в Зеркало. Она решила объясниться с Ровеной и сказать, что не собирается выходить замуж за принца. Ей и одной хорошо, тем более, что от кавалеров отбоя не было. Но выбрала самый неподходящий момент. «Любуется своей красотой», — мелькнула первая мысль, которая, впрочем, тут же рассыпалась в прах от несостоятельности. Слишком напряжена была Ровена. Хмурила брови, всматриваясь в зеркало, и покусывала нижнюю губку от нетерпения. Подойдя на цыпочках, Лилиан осторожно заглянула в зеркало и увидела зловещий Замок. В таком могли жить только Колдуны, или Волшебники.
– Вау! Это жилище какого-то мага? — спросила, желая привлечь к себе внимание и удовлетворить любопытство.
И чуть не поплатилась за это. Она ведь не знала, что Ровена поклялась покойной матери никому не открывать тайну зеркала. Королева стремительно обернулась, и сильный магический удар отбросил Лилиан в сторону. Вскрикнули обе. Лилиан от падения. Ровена от беспокойства за неё.
– Ты не ушиблась?!
За нотки тревоги в голосе Ровены, Лилиан простила ей всё.
– Нет, лишь испугалась, когда ты меня швырнула.
– Извини, но ты сама виновата. Нечего бесшумно подкрадываться, когда я занята. Зачем пришла? — Голос Ровены вновь обрёл насмешливую певучесть. Лилиан захотелось убить Ровену за её невозмутимость.
Девушка готова была уже признаться, что сильно соскучилась по ней, ведь она была единственным человеком с которым было интересно общаться, но отповедь Ровены заставила прикусить язычок.
Она перешла в нападение:
– Значит, с помощью зеркала ты в курсе всех событий?
Не столько словами, сколько выражением, бросила вызов Ровене.
И та приняла его:
– Да! — Глаза Ровены насмешливо блеснули, когда добавила: В том числе и интимных…
Лилиан вспыхнула, когда до неё дошёл смысл:
– Ты и за мной следила?!
От воспоминаний, чем она занималась с кавалерами, стало стыдно перед Ровеной, которая насмешливо смотрела на неё своими светлыми глазами и презрительно кривила губы.
«Чем хочу, тем и занимаюсь»! — попыталась убедить себя.
От мысли, что Ровена видела все подробности, Лилиан начала краснеть. Ровена с удовольствием наблюдала, как пунцовеют щёки девушки.
Они напомнили ей снегирей в январе. Злость синим пламенем полыхнула в глазах, когда вспомнила Лилиан в мужских объятиях, получающую наслаждение: ”Она смеет развлекаться, а я должна одна заниматься государственными делами?!” Сегодня почти всё утро, Ровена провела за прослушиванием отчётов своих доверенных лиц. Бароны всячески увиливали от уплаты налогов, набивали мошну. Притесняли крестьян, сдирая с них семь шкур под предлогом новых королевских поборов. Но деньги присваивали себе, до казны доходили лишь крохи.
Ровена при всех своих возможностях, не могла с помощью магии обеспечить золотом всё государство . Она — не царь Мидас. Раньше относилась к Лилиан, как простой пешке в своей игре. Но чем больше узнавала девушку, тем ближе она становилась ей. Ровена сердилась, что девушка слишком много места занимает в её мыслях и думах. Возлагала надежды на неё, как на свою преемницу, а та ведёт себя, как пустоголовая аристократка.
Лилиан не заметила гнев Ровены, она тоже почувствовала себя оскорблённой. Ударила по надменной Королеве, чьё превосходство сводила Лилиан с ума. Ровена поднятием руки парировала направленный в неё удар. Она не сомневалась в собственных силах. Лишь не была уверена в самой Лилиан.И всё же попытка девушки ей понравилась.
С одобрением сказала:
– Из тебя вышла способная ученица. Мои уроки не пропали даром.
Лилиан покраснела, как школьница начальных классов. Ровена давала ей уроки магии, но никогда не хвалила прежде. Да и хвалить особо было не за что. Менять себе наряды Лилиан так и не научилась. Нет, она успешно обряжала себя в джинсы и одежду, к которой привыкла, но красивые королевские наряды у неё не получались. То платье выходило кособоким и излишне вычурным, то настолько аляповатым и безвкусным, что хотелось смеяться и плакать одновременно. Безупречному вкусу Ровены безумно завидовала. Приходилось обращаться к портным.
Ровена распорядилась оплачивать все расходы и траты Лилиан, но подписывая очередной счёт, улыбалась. Вот и сейчас улыбается.
Лилиан захотела снова нанести удар, чтобы смыть насмешливую улыбку с лица той, которой восхищалась, ненавидя. Ровена прочувствовала ситуацию и, желая разрядить накаляющуюся обстановку, сказала:
– Хватит бездарно разбрасываться собственными силами. Они и так у тебя невелики.Твоя колдовская энергия тебе ещё понадобиться. Накапливай её, а потом бей, когда абсолютно уверена, что удар достигнет цели. Только тогда, а не раньше.
Магия — сильное оружие. Им надо пользоваться, руководствуясь трезвым рассудком, а не горячим сердцем.
– Помнишь колдуна, который на балу пытался меня убить? Я нашла его логово.
Давай побываем там?
– Как скажешь, — ответила Лилиан.
Ровена улыбнулась немного загадочной улыбкой и, взяв девушку за руку, произнесла заклинание. И в тот же миг они оказались вдали от своего дворца.
Море бушевало у подножия скалы, на которой стоял замок Колдуна. Чайки с тревожными криками бестолково метались, словно желая предостеречь королев. Но Ровена, недрогнувшей рукой, толкнула незапертые ворота. Они вошли в пустоту. Не было ни людей, ни животных. Только сам Замок, казавшийся склепом. И совсем стало жутко, когда мрачную тишину нарушила стая, невесть откуда взявшихся ворон.
Казалось, своим карканьем птицы предупреждали о вторжении.
Ровена взмахом руки заставила их замолчать навечно. Они серыми тушками падали к их ногам. Скоро всё пространство было завалено мёртвыми птицами. Лишь одинокие перья кружились и оседали на вымощенный булыжником двор. Ровена — брезгливо, а Лилиан, содрогаясь душой, перешагивали через трупы. Гулкие шаги девушек раздавались под сводами Замка.
– Нет смысла сохранять тишину, — сказала Ровена, нарушив молчание.
– Почему? — вопрос сам слетел с губ Лилиан. Она тут же замолчала, ведь ответ был очевиден.
Не замечая досады девушки, Ровена пояснила:
– Мерзкие твари предупредили того, кому они служат.
– Ты думаешь, здесь ещё кто-то живёт? — Лилиан с сомнением разглядывала паутину на стенах.
– Смотри! — Ровена указала ей на одну из дверей. Через щель был виден свет.
Дверь вела в подвал.
«Открыты чёрные врата,
Под сводом гулкий звук шагов,
Безвредно пройдена черта-
Заслон мерзавцу от врагов.
Огромный замок пуст и тих,
Повсюду пыль, и с потолка
Свисают клочья паутин,
А лет им — будто бы века…
Нет ни ловушек, ни преград,
Бессонных стражей тоже нет!
Но ты не повернёшь назад,
Взгляни! Под дверью виден свет…»
Лилиан стало не по себе. В своём мире она не боялась призраков, точно уверенная, что их нет. Но здесь всё было совсем по-другому. Средневековая эпоха и сила магии. Снова захотелось вернуться домой, чтобы зажить прежней жизнью, подальше от всякого волшебства. Не удержала вздох сожаления. У Ровены насмешливо дрогнул уголок рта, когда она по-своему расценила вздох девушки.
– Оставайся здесь. Я одна спущусь.
– Нет, я пойду с тобой! — Лилиан расстроилась от мысли, что её нерешительность приняли за трусость.
Когда они по стёртым каменным ступеням спустились в подвал, то их взорам предстала вполне жилая комната с охапкой соломы на полу, столом с одинокой свечой и щербатым кувшином. За столом сидел, опустив голову, худой, сгорбленный старик. Его тонкие руки были закованы в цепи.
Едва он поднял лицо, то Лилиан поняла, что ошиблась. Несмотря на обильную седину в длинных чёрных волосах и косматую с проседью бороду, ему от силы было лет пятьдесят. На вытянутом измождённом лице неожиданно молодо синели глаза. Взгляд этих глубокой синевы глаз был бесконечно печален и внушал доверие. Узник казался вполне безобидным. Своим несчастным видом вызывал к себе жалость и сочувствие. Только не у королевы Ровены. Когда Лилиан взглянула на Ровену, то заметила жёсткую линию её губ и недобро прищуренные глаза.
– Колдун! Похоже, ты попал в собственную западню, — сказала Ровена хорошо регулируемым голосом.
Напряжение покинуло её лицо, и взгляд снова стал равнодушно- холодным.
– Приветствую тебя Королева! — подал голос пленник.
– Значит, мой брат мёртв, раз ты здесь. Теперь ты убьёшь меня?
– Как собаку, — подтвердила Ровена и подняла руку с указующим перстом.
