Замещение – это фантастический рассказ автора Ивана, о парне, который попал в аварию, а дальше произошло нечто невероятное. Если вам понравился рассказ, пишите автору на адрес fallcry@ukr.net.
ЗАМЕЩЕНИЕ
– Вот ведь черт! — Андрей подскочил на кровати и, мельком взглянув на часы, с ужасом понял, что он беспечно проспал будильник. — Ну почему именно сегодня?!
А затем Андрюха вскочил так, как обычно вскакивал в армии по учебной тревоге, и началась бешеная погоня за потерянным временем. Естественно, что завтрак в таких случаях обычно пропускается, равно как и умывание, и чистка зубов. Но эти гигиенические процедуры спешащий Андрей выполнил с особой тщательностью, оделся и, вылетев из квартиры, помчался вниз по лестнице, оглушительно топая сияющими туфлями, которые, слава Богу, ему хватило ума вычистить с вечера. На секунду в его голове пронеслось: «А я запер дверь? Да пёс с ней! Главное – прийти вовремя! Это моё лицо! От этого зависит моё будущее!»
В конце концов, ну что такого в том, что опаздываешь? Со всяким бывает, но это же не значит, что нужно так спешить и нервничать. Однако причина такой дикой Андреевой спешки была более чем уважительной – до начала собеседования оставалось полчаса, и успеть вовремя было практически невозможно. А ведь он столько времени искал эту престижную и высокооплачиваемую работу! «Будь что будет! Главное – прийти! Мне обязательно должно повезти! На кону стоит моя жизнь!» – думал Андрей. Как порой глупы люди — они ценят случайные мелочи больше, чем свой наполненный завтраком желудок или свою хрупкую жизнь.
Несмотря на утреннее время, на улице уже было жарко — над городом полыхал июль во всем своем великолепии. О, этот жаркий, испепеляющий июль, наполненный ароматами зелени, ванильного мороженного и, как это не прозаично звучит, солнца! А это чистое небо практически цвета индиго без единого намека на облака! Даже в душном городе июль может быть прекрасен, но только утром — когда асфальт ещё не накалился.
Но Андрюхе было абсолютно наплевать на эти июльские красоты — его ждали иные горизонты и достижения, и любоваться летом было некогда. Бедный Андрей так спешил, что даже не извинялся перед никуда не спешащими городскими обывателями, на которых то и дело налетал, отдавливая им ноги в летних сандаликах, и не слышал не совсем приличных эпитетов, которые неслись ему вдогонку от тех же медлительных обывателей.
Таким вот неистовым галопом, Андрей приблизился к проезжей части, где был вынужден остановить свой бег, переминаясь с ноги на ногу, словно заправский скакун, и еле сдерживаясь, чтобы не помчаться на красный свет, но его останавливала слишком большая плотность трафика. Наконец вспыхнул зеленый свет, и Андрей бросился через переход. Краем глаза мужчина успел заметить приближающийся грузовик. Последнее, что он слышал и видел — это визг тормозов и истеричные крики прохожих, бескровное, искажённое от ужаса лицо водителя грузовика. Потом накатила резкая, невыносимая боль, от которой словно всё тело разрывалось на куски, а за ней наступили непроглядная тьма и тишина.
***
Андрей открыл глаза и попытался сесть, но у него ничего не получилось – тело нещадно болело, а в голове гудело так, будто в ней разместились молот с наковальней, ритмично стучавшие друг о друга. Поведя глазами, он увидел белый потолок и стены, выкрашенные зеленоватой краской того омерзительного оттенка, которым неизвестно почему так любят покрывать стены в медицинских учреждениях.
Немного придя в себя, он почувствовал, что весь покрыт бинтами. Любое малейшее шевеление причиняло боль, поэтому Андрей оставил попытки шевелиться и просто замер на больничной койке, глядя в потолок и пытаясь припомнить, что же с ним случилось. Рядом что-то противненько попискивало, и Андрей сообразил, что находится в реанимации.
Вскоре скрипнула дверь, в палату вошёл доктор и присел рядом с койкой. Андрей глядел на эскулапа в ослепительно белом халате и отчетливо видел в его взгляде тревогу. «Дело плохо!» – подумал он.
– Думаю, нет смысла скрывать от вас правду, – проговорил доктор, и голос его слегка подрагивал, — ваше состояние критическое. Простите, что говорю с такой прямотой, но я не привык лгать своим пациентам. Вы чудом выжили в аварии, внутреннее кровотечение удалось остановить, но ваши почки сильно повреждены и откажут, поэтому необходимо немедленно найти донора для пересадки хотя бы одной, иначе… Ну, вы меня понимаете?
Андрей хотел что-то ещё спросить, но затем понял, что бессмысленно. Какое-то странное безразличие к собственной участи овладело его душой — он прекрасно понимал, что очень сложно, практически невозможно так быстро найти донора. Доктор говорил что-то ещё, что-то утешительное и обнадёживающее, но Андрей его не слушал, и тот вскоре покинул палату. «Неужели вот так внезапно и нелепо закончится жизнь? Как же так? Что за идиотская прихоть судьбы?» – думал он, оставшись в одиночестве, и тут его накрыла отчаянная, невыносимая тоска.
Несчастному Андрею стало так жалко себя, что захотелось заплакать совсем как в детстве, когда разбивал коленки. Но глаза почему-то оставались сухими. «Наверное, я слишком взрослый, чтобы плакать, – подумал он. — И всё из-за этого вахлака за рулём этой колымаги! Небось, алкаш, каких свет не видывал, и полез за руль! А будь он проклят! Это он во всём виноват! Это он загубил мою жизнь!»
К обреченному пациенту доктор ещё раз зашел под вечер. Только теперь на его гладко выбритом, выхоленном лице играла победоносная улыбка, а походка была удивительно бодрой. А ещё сей достойный во всех отношениях коллега Гиппократа напевал что-то фривольное себе под нос. Такая необычная перемена в настроении его лечащего врача подействовала на Андрея, словно укол мощного обезболивающего, а в измученной душе мгновенно затеплилась надежда. И, как оказалось, не зря!
– У меня для вас замечательные новости! – все с той же улыбкой заговорил доктор.
– Мы нашли донора, так что завтра проведем операцию и через месяц я рассчитываю поставить вас на ноги. Удивительная, однако, получилась вещь! Донор — тот самый человек, который вас сбил. Пытаясь затормозить, этот несчастный напоролся животом на рычаг, и спасти его не удалось. Но теперь, благодаря ему, вы будете жить.
Такого поворота Андрей не ожидал. Конечно, он был несказанно рад тому, что выживет, но, получается, при этом примет в себя частичку тела своего губителя. Андрюха никогда не страдал ни суевериями, ни набожностью, но сейчас ему отчего-то стало не по себе. Но он ни слова никому не сказал — желание жить быстро убило все сомнения. «А так ему и надо! — весело думал он, чувствуя воодушевление и ничуть не сожалея о погибшем водителе. — Должен же он хоть как-то компенсировать причинённое мне зло!»
– Да, и если интересно, – врач достал из кармана халата сложенный вчетверо газетный листок и протянул его Андрею, – можете взглянуть на своего спасителя. Вот он — во всей красе, как говорится!
Правой рукой, которая болела значительно меньше, чем левая, парень взял у доктора газету и кое-как развернул ее. С довольно крупной, чуть ли не в пол-листа, цветной фотографии на него смотрел молодой улыбающийся мужчина, запечатленный на фоне большого грузовика.
Статья под фото имела громкое и пафосное название, больше напоминающее лозунг в духе советского времени – «Ты можешь все изменить!». В ней рассказывалось, как недавний гуляка и избалованный папенькин сынок по имени Владимир взялся за ум и, поступив на работу в крупную компанию по производству мебели, за каких-то два года стал лучшим экспедитором. «Да уж, ты действительно круто все изменил, Володя!» – саркастически усмехнувшись, подумал Андрей.
***
– Просыпайся, соня, начальник вызывает! — незнакомый женский голосок вывел Андрея из дремы. – Ну же, вставай, долго мне еще тебя будить? Сколько раз я тебе говорила — не забывай заводить будильник, но до тебя никак не дойдет!
И тут Андрей получил шлепок по месту, располагавшемуся немного пониже поясницы, отчего окончательно проснулся и сел на кровати. Перед ним стояла незнакомая молодая женщина лет двадцати пяти, одетая в кокетливую ночную рубашку из бежевого атласа, коротенькую и на тонких бретельках, с отделкой из чёрных кружев.
«Марина», – отчего-то всплыло в его голове. Да, откуда-то он знал, как зовут незнакомку, хотя мог поклясться, что видит ее в первый раз.
– Ну, наконец-то, – женщина картинно всплеснула руками. — Я уж думала, ты никогда не проснешься! Давай, собирайся! Ты что забыл, что вчера тебе звонил Василий Петрович и просил срочно выйти сегодня на работу? Через час ты уже должен быть у него.
Андрей помотал головой, словно отгоняя от себя морок – происходило явно что-то не то. Он осмотрелся и понял, что впервые находится в этой квартире: незнакомая обстановка, незнакомые ковры, незнакомая мебель. Он прекрасно помнил, как получил укол анестезии перед операцией, после чего благополучно отключился. Но как объяснить всё это?
– Марина, – осторожно заговорил он, — а что было вчера?
– Да ничего вроде, – ответила женщина, вскинув на него удивленный взгляд светлых глаз в обрамлении длинных ресниц. – Ты пришел, как всегда, поздно, да и лег спать. А что случилось? Тебе, наверное, что-то дурное приснилось?
– Да так. Что-то чувствую себя не очень хорошо, – уклончиво ответил Андрей, стараясь не заострять внимания этой красотки на своей растерянности. Его мысли путались, и он никак не мог собрать все нитки воедино.
– Володя, не морочь мне голову! — Марина театрально закатила глаза, и Андрей отметил, что ресницы у неё длинные и тёмные от природы, а не вследствие наращивания или окрашивания. — Давай, вставай, я же вижу, что ты просто тянешь время, – и она вышла из комнаты.
Андрей проводил женщину взглядом — та шла, изящно виляя бёдрами, отчего подол рубашки соблазнительно заволновался, заколыхался. Ещё бы! Рубашечка-то коротенькая! Одно название, что рубашечка! «Какой Володя? Кто это вообще?» – подумал Андрей, а затем поднялся и нерешительно направился к зеркалу: оттуда на него смотрел совершенно чужой человек не более тридцати лет на вид, гладко выбритый, одетый в нелепую светло-зеленую пижаму. «Это идиотизм! Спать в пижамах!
– подумал Андрей и немедленно стянул пижамную рубашку, оставшись в одних штанах. — Но где же я видел это лицо?»
После минуты мучительных раздумий Андрей наконец-то вспомнил, где он видел этого человека — он улыбался ему с фотографии в газете, принесенной доктором за день до операции. Без сомнения, именно его Андрей сейчас видел в зеркале. «Но как это возможно? — в растерянности думал он. – Мы что, местами поменялись? Но ведь… Как же так? И почему он в таком случае жив? А где же тогда я сам?».
Андрей перевел взгляд на висящий на стене календарь – восьмое июля, то есть, то самый день, когда и случилась авария. Возможно, он просто до сих пор не очнулся от анестезии, и видит странный сон? Но нет, слишком уж реальным было окружение, да и звуки, которые во сне обычно искажаются, казались вполне реальными.
Андрюха никогда раньше не верил в мистику и скептически относился ко всему сверхъестественному. Но то, что происходило сейчас, не имело никакого логического объяснения. Он сообразил, что все это как-то связано с операцией и с тем, что, он получил частичку этого самого Володи. Каким образом произошла такая рокировка в шахматной партии под названием «Жизнь», а главное, по каким законам физики, мистики или ещё какой чертовщины она произошла, Андрей не знал и не представлял.
Глянув на время, он понял, что до аварии оставалось несколько часов. Глаза его скользнули немного вниз. На прикроватной тумбочке лежал тот самый газетный лист с красивой фотографией Владимира и крупной надписью — «Ты можешь все изменить!»… Вот оно как! Выходит, все это не сон, не бред и не последствие наркоза… Что, если ему, Андрею, дан исключительный шанс изменить ход жизни, предотвратить аварию, спасти себя и несчастного водителя? Да уж! После такого вот пробуждения во что угодно можно поверить!
– Ты чего там копаешься? — донесся из кухни голос Марины. — Иди уже, а то завтрак стынет.
– Сейчас… милая, – это слово само сорвалось с губ. — Дай только приведу себя в порядок.
Андрей потопал в душ, а потом, вернувшись в спальню, нашёл в шкафу светлую рубашку и строгие черные брюки. Он попытался припомнить, как был одет Владимир, но так и не сумел, поэтому положился на свой вкус, роясь в чужом гардеробе. А через пять минут он уже завтракал, исподтишка поглядывая на Марину, хлопочущую у плиты. Она почему-то так и не переоделась — просто надела поверх своей кокетливой рубашки фартук.
«Красивая» – отметил он про себя. А когда Марина, уронив прихватку, наклонилась, то край и без того короткой ночной сорочки подскочил, нескромно открывая её бёдра. «Интересно, а она в трусиках?» – подумал Андрей, не сводя с неё взгляда, и тут же сам устыдился своих мыслей. Чего греха таить — эта чёртова рубашка его заводила! Сам Андрей был холост, и в силу своего природного обаяния не обделен вниманием слабого пола, чем всегда умело пользовался, хотя и не был ярым женолюбом. Но сейчас свою тягу к этой женщине он оправдывал «слиянием» с ее мужем.
Позавтракав, Андрей решился: подошел к Марине и приобнял ее за талию. Затем, нагло положив руку на её голое бедро пониже подола рубашки, скользнул ладонью по его внутренней стороне, вверх… «Чёрт! Она таки без трусиков!» – подумал он.
Опять же, это всё вышло как-то непроизвольно и естественно, и никакого отторжения он не почувствовал. Наоборот — его преисполнило некое тепло, которое не грех было назвать любовью. «Быстро же я вхожу в роль, – с легкой улыбкой подумал Андрей. И тут же сам себя одёрнул: – Это же чужая жена! Я не могу так!»
Марина повернулась к нему, их глаза встретились, и на мгновение Андрей испугался, что она догадается, что перед ней чужой человек. Но его опасения оказались напрасны — в её взгляде он прочёл лишь любовь и желание. «Но ведь она любит и желает не меня!» – пронеслось в его уме, и от этой мысли в душе почему-то всколыхнулась обида, и появился горький осадок. Изо всех сил Андрей боролся с самим собой, но тут Марина сама мягко высвободилась из его объятий.
– Не сейчас, дорогой, – на ее губах заиграла лукавая улыбка. — Вот вечером я тебе приготовлю кое-что оригинальное, – и Маринка ему задорно подмигнула.
Андрей слегка поклонился, судя по всему, опять скопировав жест Владимира. «Дурацкий жест!» – подумал он, и так ничего и не сказав своей «жене», вышел в прихожую. Там он обулся в лакированные туфли и покинул квартиру, обратив внимание на немного обшарпанную дверь, сильно контрастирующую с достаточно богатым убранством жилища.
***
Андрей четко знал, куда ему нужно ехать — воспоминания Владимира постепенно всплывали в его голове. Во время пути он тщательно обдумывал положение, в котором оказался. «Наверное, я был не прав, обвиняя того человека, – думал он, ведя грузовик и страдая от уколов совести. — Действительно, можно подумать этот Владимир намеренно желал моей смерти. А ведь он и сам погиб. Ведь его жизнь тоже оборвалась… Оборвались его надежды, его планы. Может поэтому я оказался в его прошлом, чтобы попытаться исправить наши судьбы? Я хочу вернуться в свою жизнь!» Андрей глянул на часы – до аварии оставалось три часа.
Вскоре Андрюха подъехал к огромному торговому центру — здесь работал Владимир. Оставив грузовик на служебной парковке, он вошел внутрь через главный вход. И тут уже воспоминания супруга Марины сплелись с его собственными — Андрей не единожды бывал здесь, присматривая для себя различную мебель. У него даже была дисконтная карта этого магазина, но он ею еще ни разу не воспользовался. Надо сказать, этот магазин ему очень нравился — красивый интерьер, разнообразный ассортимент, приемлемые цены, вежливые продавцы, кофейные автоматы… «Замечательный магазин! Прямо как по Булгакову! — весело подумал Андрей, припомнив описание универмага в бессмертном романе удивительного автора. — Только Фагота с Бегемотом и их примуса не хватает!»
Машинально махнув рукой женщине за прилавком, которую очевидно очень хорошо знал Владимир, потому как та приветливо замахала ему в ответ, Андрей поднялся на второй этаж и безошибочно подошел к двери, ведущей в кабинет Василия Петровича. Постучав и получив приглашение войти, он открыл дверь. В кабинете за столом среди рабочего хаоса папок и бумажек сидел лысенький мужчина, одетый в строгий черный костюм с галстуком. Кроме этого, на его левую руку была надета тонкая перчатка. И Андрей сразу же «вспомнил», что однажды Василию Петровичу придавило руку шкафом во время разгрузки, кости срослись криво, и с тех пор начальник стеснялся своей покалеченной конечности, поэтому носил перчатку.
– Доброе утро! — поздоровался Андрей.
– Привет, Володя, – дружественно поприветствовал его начальник. — Как ты сегодня? Не обижаешься, что я так рано тебя вызвал?
Вместо ответа Андрей просто отрицательно помотал головой. Его удивило другое – столь фамильярное приветствие. Все же Василий Петрович — начальник, а он — обычный работник. Видимо, Владимир был по-настоящему хорошим работником, да и просто хорошим человеком. Если до операции Андрей был все еще зол на своего губителя, то теперь многое переосмыслил, и вся его злость улетучилась. Но был ли Владимир виновен в аварии? Скоро он это узнает.
– Все в порядке, Петрович, – неожиданно для себя все так же фамильярно ответил Андрей. — Я все равно рано проснулся. Докладывай, что там к чему.
«И кто тут из нас начальник на самом деле?» – подумал он.
– Ну, тогда перейдём к делу, – начальник улыбнулся и открыл лежавшую перед ним папку. — Вчера вечером пришел большой заказ на имя Олега К. Адрес: улица Вишневая, дом 5. И заказ этот срочный и очень дорогой! Я так понимаю, он закончил неслабый такой ремонт и теперь горит желанием поскорее меблироваться. В общем, нужно доставить три кровати, четыре шкафа и целую кухню и это все на тебе. Другие заказы я уже распределил по остальным работникам. Сам понимаешь, без твоего грузовика нам никак не обойтись.
– Да без проблем, товарищ начальник, – разговор все так же мало напоминал диалог между начальником и подчиненным. — Сделаем все в лучшем виде!
– Я знал, что ты меня не подведешь, Володя, – Василий Петрович отчего-то вздохнул. — Знаешь, а я ведь поначалу жалел, что взял тебя на работу, тем более что сделал это по просьбе твоего отца. Но ты давно доказал, что незаменимые люди есть. Спасибо, родной, – и начальник крепко и душевно пожал своему подчиненному руку.
Теперь Андрею стало ясно, отчего между Владимиром и Василием Петровичем были столь близкие отношения. А спустя полчаса Андрей уже сидел в кабине Володиного грузовика, нервно перебирал пальцами баранку руля, а во рту ощутимо пересохло – до аварии оставалось около двадцати-двадцати пяти минут, а, значит, это вот-вот произойдет. Но вот настало время выезжать. Андрей завёл грузовик, тронулся с места, покинув задний двор магазина, где обычно загружали мебель, и все сильнее и сильнее чувствуя, как его тело пробивает дрожь.
Спустя некоторое время Андрею таки удалось совладать с собой – если он хочет предотвратить аварию и вернуться к своей собственной жизни, то необходимо держать себя в руках, иначе он разобьется прежде, чем достигнет нужного места.
«А что? Даже в таком случае я выживу» – невольно усмехнувшись, эгоистично подумал Андрей, припомнив, что его тело лежит в ином измерении в реанимации с пересаженной почкой.
Тут его мысли вернулись к Маринке, он представил, как она горько плакала, узнав о смерти любимого мужа. А как будут горевать родители этого Володи? А что будет чувствовать Василий Петрович? Ведь это он отправил Владимира на этот проклятый срочный заказ, вырвав его из мирного и приятного течения жизни! «Нет! Я не имею права! Я должен это предотвратить! Как бы там ни было, но этот Владимир не желал моей смерти, и он тоже имеет право жить! Если неведомые силы дали мне шанс исправить наши судьбы, то я обязан это сделать!» – думал Андрей и всё увереннее и увереннее вёл грузовик.
Он свернул направо – вот оно, то самое место. Ему казалось, что он уже видит себя, готовившегося бежать через дорогу, как только светофор загорится зеленым светом.
«Надо затормозить» – пронеслось в уме Андрея, и он нажал на педаль тормоза.
Но ничего не произошло. Грузовик продолжал ехать вперёд.
Андрея охватила паника. Он еще раз надавил на педаль, и опять безрезультатно. «Неужели тормоза сломаны?» – пронеслась омерзительная по своей безысходности мысль. И тут же Андрей «вспомнил», как на автосервисе Владимира предупреждали, что колодки надо поменять, потому что они уже давно изжили себя, но тот вскоре просто-напросто забыл про эти слова и сейчас горько об этом пожалеет. «Это действительно его вина! И я ничего не смогу сделать! Я стану убийцей самого себя!» – пронеслось в его голове. От этой мысли его охватила невыносимая мука. То же самое, наверное, чувствовал Владимир, когда вот так же нёсся в машине и сознавал, что он не в силах повернуть время вспять. Но Андрей об этом не задумался — единственное, о чём он думал, было спасение самого себя.
А грузовик продолжал мчаться вперед. Вот Андрей уже отчетливо видит, как он сам начинает перебегать дорогу. Со всей силы он ударил по педали тормоза, и каким-то чудом грузовик начал слушаться, понемногу замедлять ход, но Андрей понимал, что всё равно не успеет остановиться… Слишком близко! «Будь что будет!» – и Андрей резко рванул руль вправо… По невероятно счастливому стечению обстоятельств, в тот момент на тротуаре никого не было, и грузовик, свернув с проезжей части, остановился в сантиметре от растущего на обочине дерева…
Андрею понадобилось немало усилий, чтобы разжать руки, после чего он обессилено вывалился из кабины – к нему уже бежала толпа, среди которой он отчетливо разглядел самого себя, а откуда-то сзади зазвучала сирена полиции. «Получилось!» – пронеслось в его уме, и Андрей провалился во мрак…
***
Верещание будильника заставило Андрея резко подскочить на кровати. «Таки получилось!» – подумал он, потому как мгновенно вспомнил все свои невероятные злоключения. Он выключил разрывающийся будильник и сладко потянулся, поднялся и подошёл к зеркалу – на него, улыбаясь, смотрело лицо Владимира…
– Дорогой, завтрак готов, – донёсся Маринин голос вместе с восхитительным ароматом гренок и свежесваренного кофе. Очевидно, что Маринка вновь проснулась пораньше и уже успела сделать все, чтобы утреннее пробуждение мужа было не лишено приятности.
– Иду, милая. Дай только приведу себя в порядок, – вздохнув, сказал он и уныло побрёл в душ.
«Что я сделал не так?» – думал Андрей, стоя под струями ледяной воды.
