OTSTRAXA.su

Мой замок (окончание) – это финальные главы фэнтезийной саги автора Светланы Енгалычевой, о приключениях девушки Кэт, которая попала в дремучее средневековье. Если вам понравился рассказ, пишите автору на адрес svet1ana228@mail.ru.

Мой замок 01
Мой замок 02
Мой замок 03

МОЙ ЗАМОК (ОКОНЧАНИЕ)

МОЙ ЗАМОК 09

“Из века век:
молись и жди,
Из века век,
и всё как прежде:
нет утоления надежды,
нет искупления вражды ….”

– И что дальше, бес?

Аббадон рассмеялся.

– Ты пытаешься меня разозлить, считая, что нащупала слабое место, играя на струне уязвлённого самолюбия. Ты ошиблась, девочка. Мне — всё равно. Хоть горшком назови, лишь в печь не ставь. Она для грешников. Шутки в сторону. Предлагаю поехать в лагерь крестоносцев.

– Не надейся, я не буду никого убивать.

– Даже, если этим спасёшь многие жизни?

– Я не стану менять предначертания судьбы. И не хочу быть игрушкой, пусть у такого симпатичного демона, как ты.

– Возможно, позже изменишь мнение, а пока покажу тебе Грааль.

– Где он?

– В руках Монфора, среди трофеев, доставшихся ему после разграбления Терма.

Он слыл неприступной крепостью, вокруг которой простирался превосходно укрепленный город. Далее располагалось окруженное могучими стенами предместье.
Замок был выстроен на огромном природном утесе, окруженном рвами, а вокруг стеной высились крутые скалы. Нападающим пришлось бы сначала вскарабкаться на скалы, затем соскользнуть по противоположному склону до самого дна рвов, а потом подняться на каменную площадку, на которой возвышался замок. И все это под градом стрел и камней защитников крепости.

Владелец замка, пожилой барон Раймон, славился отвагой и сложным характером. Люто ненавидел северян-французов и смеялся над их жалкими потугами взять его город. Но французы проявили упорство и изобретательность. Они засыпали землей рвы и овраги, прокладывали переправы через ущелья, рушили стены, а из мощных осадных машин обстреливали башни. Защитники Терма исправляли тот вред, который был нанесен врагом: на место разрушенной стены возводили новую.
Осада могла продолжаться бесконечно, но у нас тоже свои графики. Диверсия. В огромных замковых резервуарах, куда жители собрали дождевую воду, оказались возбудители дизентерии. Эпидемия этой болезни заставила людей покинуть стены города и бежать куда глаза глядят.
Барон Раймон зачем-то вернулся и был схвачен мелким рыцарем-крестоносцем.

Монфор, к которому привели строптивого старика, не казнил его сразу, а приговорил к медленному умиранию в подземелье.
Догадываешься, зачем вернулся старина Раймон?

– За Граалем?

– Умная девочка.

Теперь, ты вернёшь его , если будешь слушаться меня.

На это возразить Кэт было нечего. Вернуться домой она не могла, так на Грааль взглянуть, раз предоставлялась такая возможность.

«С паршивой овцы хоть шерсти клок», вспомнилась поговорка, хотя Аббадон был весьма ничего в образе кучерявого красавчика. Да и девушка из него…
Кэт окинула «Бьянку» взглядом, а та кокетливо взмахнула ресницами и послала ей завлекающий взгляд.
Кэт вспыхнув, чуть не нагрубила, но Бьянка вдруг стала серьёзной.

– Завтра мы отправимся в путь, а сегодня … разделишь со мной ложе? — успел выскочить прежде, чем подушка, запущенная вслед, ударилась о дверь.

Утром Кэт и её спутницу окружили молодые дворяне — Пьер де Фенуайет и его кузен — Журден де Сайссак. Соратник Монфора — Бушар де Марли захватил Сайссак и изгнал кузенов из общих владений. К ним присоединились сыновья хозяина замка и их шурин Бернар де Ниорт — внук Бланш де Лорак — совершенной.

– Дорогая кузина! — обратился он к Бьянке, – мы все готовы служить вам. Примите наше восхищение.
Пьер Роже де Кабаре — старший сын хозяина замка, хмуро взглянув на Кэт, добавил: – Отец не разрешил нам сопровождать вас. Только вряд ли этот северянин лучше нас.

Кэт не понравились намёки бойкого живчика, чья рыжая макушка еле достигала её подбородка. От необдуманных действий удержала Бьянка. Она доверительно взяла Кэт за руку.

– Шарль спас мне жизнь. Я полностью доверяю ему.

Молодые сеньоры, весьма недовольно, сопроводили их в зал для трапезы. Среди примелькавшихся лиц гостей на месте хозяина сидел молодой рыцарь с бледным, тонким лицом. На нём новая алая накидка до колен, с длинными рукавами и золотой вышивкой по вороту. Он щурился, как человек, который долго просидел взаперти в темноте.

Бушар де Марли – вчерашний узник, а нынче владелец замка. Сам барон де Кабаре подливал ему вина и подкладывал лучшие куски мяса. Кэт заметила, что совершенной де Фуа среди присутствующих нет. Накормив и напоив де Марли, барон де Кабаре предложил спуститься во двор. Во внутреннем дворе замка их ждали оседланные лошади. Де Кабаре, взяв из рук пажа синий плащ, самолично накинул его на плечи бывшего пленника и скрепил золотой брошью в виде солнца.

МОЙ ЗАМОК 10

Добрались они до лагеря крестоносцев без приключений. Симон Монфор оказался видным мужчиной. Высокий, с приятным лицом и пышными волосами до плеч.
Стройный стан, развёрнутые плечи, стать. В нём ощущалась сила и твёрдость. Про таких, представители сильного пола обычно говорят — настоящий мужик. Слабый пол не столь лестно отзывается.

Сидя за столом, граф возвышался над всеми, но когда встал, то оказался не столь велик. Длинное туловище и, по сравнению с ним, короткие ноги — портили впечатление.
Напомнил Кэт лорда Фаркуада, который отправил Шрека спасать принцессу Фиону, чтобы жениться на ней, не рискуя собственной жизнью. Только у вождя крестоносцев – борода с сильной проседью, особо его не красящая. Да и рыцари Монфора походили больше на грубых мужланов, чем на представителей аристократических родов.
Кэт поняла, что северяне и южане — день и ночь по внешнему виду и менталитету. Но грубая сила побеждает утончённый эстетизм.

Звучные имена – Робер де Мовуазен, Робер де Куртене, Рожер де Анделис, граф де Суассон, Рауль де Пуатье. Среди этих нормандских баронов затесался и южанин, перешедший на сторону северян – Пьер де Сен-Мишель. В окружении грубых вояк он явно чувствовал себя не в своей тарелке. А нечего своих предавать. Бушара де Марли — из рода Монморанси, окружили женщины, плача и смеясь от радости. Жена — Матильда де Шатофор, дочь сира де Пуаси, сеньора де Шатофор и Констанции де Куртенэ. И его мать — Матильда де Гарланд, та самая спасительница нескольких катарок от костра.

Откуда Кэт знала, кто эти люди, собранные в лагере Монфора? Ну, конечно, лукавый бес просветил. Её друг — Аббадон. Хотя, какой он друг, коли склоняет поочерёдно к убийству Монфора, да к краже Грааля. И если вожака крестоносцев, а проще — головорезов, желающих под благовидным предлогом пограбить и пожечь, Кэт бы век не видела. На кой ляд он ей сдался! То на Святой Грааль хотелось взглянуть пусть одним глазком.

Граф обнял своего родича и друга. Пажей мазнул пренебрежительным взглядом, не одобряя их щегольство и гладкую кожу лиц. Лица северян покрывала щетина и рубцы, которые не все были следами доблести. Кэт вспомнила анекдот про ёжика.

«Приходит ежик к сове:

— Сова, а сова, вот ты мудрая… Скажи к чему лапка чешется?

— Это значит друга встретишь!

— А к чему ушко чешется?

— Это значит получишь ты по ушам!

— А к чему нос чешется?

— Ну-у… Это к благу большому!

— Сова, а сова… А к чему спинка чешется?

— Помылся бы ты ёжик!».

– Твои спутники не катары? — спросил граф у де Марли.

– Барон де Кабаре любезно передал мне своих пажей, и замки. Я теперь там господин и прошу вас, мой сюзерен, наградить столь любезного сеньора какими-нибудь владениями.

– Хитрый лис понял, что больше в этих краях не может один противостоять воинам Христа, или что-то задумал. «Timeo Danaos et dona ferentes» ( Боюсь данайцев и дары приносящих.), – задумчиво произнёс Монфор.

«Ого! Он знает латынь и цитирует Вергилия. Ведь эта фраза из поэмы «Энеида». Значит не такой дремучий», – удивилась Кэт. Хорошо помнила из истории, что Монфор, как и многие представители знати из Нормандии и Шампани, был неграмотным. Тощий папский легат бочком придвинулся к графу и громко зашептал ему в ухо:

– Верная примета.

Дальше Кэт не расслышала. От нечего делать разглядывала бородатого с тонзурой монаха. В отличие от них, катары брились и носили волосы до плеч. А ещё не употребляли в пищу рыбу и мясо. Монфор кивнул, принимая совет священника. Приказал принести мясо.

– Съешьте, или умрёте.

МОЙ ЗАМОК 11

– Возьми, – шепнул Аббадон и первым взял лепёшку, на которой лежал, с одной стороны обугленный до черноты, а с другой — истекающий кровью, кусок мяса.

И начал есть. Кэт последовала его примеру, скрывая отвращение. Зато их третий спутник — паж Пейре де Сейсак не прикоснулся к мясу. Довольная улыбка раздвинула плотно сжатые губы Монфора, а подозрение в глазах сменилось почти, что ласковым выражением. Его свирепа радость позволила осознать Кэт, что юный Пейре — обречён.

Юношу скрутили, привязали к столбу и обложили вязанками хвороста. Пейре не сопротивлялся, только губы его шептали молитву. Кэт казалось всё это — страшным сном, ночным кошмаром, который закончится, как только она проснётся. Вот только проснуться не могла. Пейре горел. Вначале огонь лизал его ноги, потом перекинулся на одежду. Клубами дыма заволокло чудовищное зрелище — заживо сжигаемого человека. Сноп искр. Когда горящая искра попала Кэт на палец руки, ей показалось, что её ужалила оса — столь болезненно было ощущение.

Вот тогда она очнулась от шока.

– Это реальность, а не сон!

– Действительность и там, и здесь. Там ты сейчас сладко спишь в своей постельке, а здесь, если не проявишь осторожность и здравый смысл, то — погибнешь.
Кэт закусила губу и отвернулась от обугленного трупа.

Но и на Аббадона не могла смотреть. Взгляд её встретился с папским легатом. Он пристально глядел на неё. «Неужели заподозрил, что я не мужчина?!»- всполошилась, холодея от страха.

– Не бойся, – шепнул Аббадон, – ты ему понравилась, и он собирается пригласить тебя сегодня разделить с ним ложе.

– Догадался, что я девушка?

– Напротив, принимает тебя за смазливого юнца.

Бушар де Марли сделал им знак следовать за собой, и столь занимательную беседу пришлось прекратить. Что было к лучшему, потому что Кэт обязательно бы выдала себя. Де Марли, лишившись одного пажа, поспешил увести оставшихся в живых. Он не являлся сторонником казней и часто проявлял к врагам милосердие.

В замке Кассес, принадлежавшему ранее графу Тулузскому и захваченному Монфором после Лавора, им выделили одну каморку на двоих.

– Вечером вы понадобитесь мне, а сейчас отдыхайте. Мне жаль, что так случилось с вашим товарищем. Будучи пажом у герцога Булоньского, в Париже я прислуживал знатным аквитанкам, его гостьям — Алелаиде де Буассесон-и-Ломбар и Эрменгарды де Сейсак, сестры нынешнего Совершенного Жильбера из Кастра. Кто знал, что эти блистательные аристократки впадут в ересь.

Де Марли ушёл, а Кэт стошнило. Полусырое, горелое мясо и зрелище казни вынудило её желудок содрогнуться.

– Ну и чего мы раскисаем? — полюбопытствовал Аббадон, вынимая, как фокусник из шляпы, шелковый платок, которым бережно промокнул Кэт губы.

– Ты хочешь вернуться в свой мир?

– Для этого я должна убить Монфора? — хмуро спросила Кэт, отстраняясь от него.

– Да к дьяволу Монфора! Через несколько лет под стенами Тулузы, женщины из камнемёта попадут ему в голову, превратив её в кровавое месиво. Что значит семь лет перед вечностью…

После его слов Кэт долго рвало, пока желудок полностью не извергнул, не пришедшее ей по вкусу угощение.

– Забираем Грааль и рвём когти, – распорядился Аббадон.

Кэт не стала возражать. Оставаться в замке среди палачей и сексуально озабоченного монаха – глупо. Абаллон привёл её в комнату, где хранилось награбленное. Никакой охраны не было, даже дверь оказалась не заперта.

– Ловушка?

– Нет. Граф Монфор столь скор на расправу, что никто не посмеет польститься на его долю. Да и уважают его. Он их вождь. А ведь убей лидера, и жадный сброд разбежится. Только Совершенные отрицают насилие. Всегда вечно голодные, падающие в обморок от случайного прикосновения женщины. Их аскетизм бесит развратных монахов, злоупотребляющих чревоугодием. Совершенных они обвиняют, что те из-за тщеславия выставляют свой аскетизм, а сами по ночам устраивают свальный грех. Перед этим целуют жаб и кошек, распевают богомерзкие гимны и призывают дьявола, который им является в виде животного. Детей, зачатых в эти дни, они на шестой день после рождения сжигают, а пеплом их причащаются. Конечно, это клевета. Совершенным запрещена сексуальная жизнь.

– Как же они воюют, если так слабы телом?

– Кроме Совершенных альбигойское сообщество включает верующих и слушающих. Это обычные горожане, ремесленники, крестьяне, купцы, сеньоры и трубадуры.
Вот они и воюют за свою веру, за жизнь, которую выбрали для себя. Совершенные служат им примером. Они для них, как апостолы. То, что тихо говорят Совершенные, незамедлительно исполняется. Де Кабаре сдал свои неприступные замки после визита Совершенной. Всё для того, чтобы мы вернули и главную святыню.

– Грааль?

– Да. И ты сейчас должна его найти.

– Я даже не знаю, как он выглядит. Сам ищи.

– Я не всесилен. Грааль могут видеть только избранные, и ты среди них.

– Избранная для чего? — насторожилась Кэт. Играть на поле дьявола вовсе не собиралась. Да и религиозные войны считала глупостью.

– Избрана вернуть камень, который находится в чаше, а саму чашу вернём Совершенным. Не будем изменять ход истории.

«Ловок бес, – с лёгким оттенком восхищения, подумала Кэт. – Впаривал об убийстве Монфора, как о благе и спасении невинных людей. А когда открыл карты, то стало ясно, что всё дело в камне».

Вспомнила, что по преданию, изумруд венчал корону Люцифера. Во время изгнания мятежного архангела, смарагд выпал. Нашедшие его, вставили в чашу. Небесный камень, lapsit exillis («Lapis ex coelis»), ключ к раю. Или к аду.

– Ты умная девочка. За это я тебя и люблю, – подтвердил её догадку демон. – Найди камень, отдай его мне, а чаша без него — лишь сосуд. Но мы оставим заблуждение для верующих. Тогда ты сможешь вернуться домой. Это условие для твоего возврата. Поверь, не моё решение.

– Я попробую, – Кэт внимательно стала разглядывать чаши и кубки.

Золотая и серебряная посуда, украшенная самоцветами. Всё это великолепие небрежно валялось на полу. Монфор строил свою империю. Ему было нужно графство Тулузское, чтобы удовлетворить амбиции, а злато — всего лишь металл.

Внимание Кэт привлекла чаша не особо роскошная, но из неё, словно шёл свет. Она подняла её, и камень, скрытый от всех глаз, засиял глубоким, зелёным светом.
Сунув руку, Кэт достала изумруд. Он был прекрасен. Чаша, лишённая камня, сохраняла свечение, которое могли видеть лишь немногие. Частица его свечения осталась в ней. Кэт протянула его демону. Аббадон бережно взял его, а затем подкинул на ладони… и камень исчез.

– Вернулся к своему хозяину.

Теперь, последнее испытание. Возвращаем чашу Совершенным. Наш путь лежит в Монсегюр. «Опять трястись на лошадях»- сокрушилась Кэт.

– Без меня никак нельзя? — без особой надежды поинтересовалась у демона.

– Ты должна увидеть замок. Неужели хочешь отказать себе в этом удовольствии?

– Я устала и хочу домой.

Как мы попадём туда, если находимся во враждебном лагере?

– Я выведу вас отсюда, – на сцену вышел новый персонаж. Пьер де Сен-Мишель – ренегат. И как оказалось, тайный агент Совершенных.

– Монфор и его люди сейчас заняты приготовлением к казни. На зубец стены замка уже накинули петлю.

– Кого на этот раз? — Кэт уже нарисовала себе картину собственного разоблачения и как её вздёрнут на крепостной стене на потеху зевак. Монфор скор на расправу.

– Казнят изменника Гюи де Люс. После взятия города Пюи-Лоран, его назначили наместником. Но «доблестный» Гюи решил материально поправить собственные дела и за выкуп вернул город прежнему владельцу — барону Сикарду. Поэтому, сейчас самое время покинуть Кассес. Следуйте за мной.

Кэт и демон без особого труда покинули замок. Последнее, что она видела при отъезде, это — висельника. Он с выпученными глазами и синющим лицом дергался в петле.
Кэт потом долго преследовал этот кошмар во сне. Отвлёк от тягостного зрелища, Аббадон, который болтал, не смолкая.

– Монсегюр ещё носит среди посвящённых названия — Мунсальвеш и Монмур. Если помнишь, то Монмур — замок эльфов Оберона.

– Замок эльфов, Оберон — это из области сказок.

– А разве твоё появление здесь нельзя назвать сказкой? В каждой сказке и легенде зашифрована истина. В доисторические времена Монсегюр был святилищем богини Белиссены, аналога Астарты-Артемиды-Дианы. Астарта в финикийской мифологии носила имя Паредра Ваала, в греческой мифологии была известна как Артемида, сестра Аполлона.

Потом, они какое-то время ехали молча. От городка Лавланэ они ехали через ущелье Лектуар по извилистой дороге, уходящей всё выше в горы.

Их окружали падающие водопады, отвесные скалы, нависающие сосны и жавшиеся к крутым склонам деревушки. Сильный ветер не оставлял попыток сбросить путников в ущелье, где плавали, погружённые в дымку облака.

– Пещера Ломбриве, – пояснил Аббадон, – она ещё называется пещерой Отшельников. Неподалеку от нее, — пещера Фонтана. В самом дальнем ее зале и располагался снежно-белый сталактит, названный «Алтарем».

Кэт вспомнила, как читала, что немногим менее тридцати лет назад в эту пещеру проникли четверо молодых людей, и с тех пор их никто больше не видел. Может, эти четверо нашли дорогу наверх, ведущую к вершинам Табора и Монсегюра? Может, именно один из них написал большими буквами на стене у входа в пещеру: «Почему бы не я…»?

Разделить их судьбу, Кэт не хотела. Единственным желанием было желание вернуться домой.

Наконец показался замок.

Монсегюр возвышается над равниной. Выше его только, покрытые снегом зубцы Табора и усыпанные звёздами небо.

«В час, когда я бываю разбит,
Недозволенно слаб, быть может.
И, когда несчастье глядит,
Ухмыляясь, кривою рожей.

И угрозы шипит мне вслед,
Со злорадством беззубых бабок.
Мне все беды не в счет,
Ведь на гребне скалы меня ждет
Невзятый мой замок…»

Измождённые светлые лики людей в длинных одеяниях — мужчин и женщин. Совершенные. Они с благоволением приняли чашу. Ведь для них она — Святой Грааль, символ, в который верят, которому поклоняются.

«Некоторые заблуждения стоит сохранить», – подумала Кэт, видя слёзы счастья в их глазах.

Из хроники.

«К маю 1243 года единственным оплотом сопротивления альбигойцев осталась только цитадель на вершине пика — Монсегюр. В конечном итоге не выстояла и она, но в самый последний момент из крепости подземными ходами бежали четверо катаров, унесших с собой таинственный сверток с самым великим сокровищем из всех, когда-либо принадлежавших им. Судя по всему, это и была таинственная чаша. Убежавшие и вынужденные скрываться катары передали ее другим «Совершенным» — монахам-воинам из ордена тамплиеров»

А Кэт это больше не волновало. Передав чашу, наконец-то вернулась домой. Проснулась у себя, где лишь ночь прошла, а в другом мире — часть её жизни. Вздохнула с облегчением. Больше не путешествовала во сне. Зато часто снился Аббадон — демон и её ангел-хранитель».

 

осада ковны 1915