Зомби на улицах Грузии (главы 2-5) – это продолжение романа Михаила Элизбарашвили о нашествии зомби.
ЗОМБИ НА УЛИЦАХ ГРУЗИИ
ГЛАВА 2
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ЦЕНТР ПО КОНТРОЛЮ ЗА ЗАБОЛЕВАНИЯМИ
Профессор Вахтанг Гегечкори, руководитель Центра, ходил из угла в угол, не находя себе места. Он то поднимал правую руку в намерении что-то сказать мужчине, сидящему в кресле напротив, то опускал ее.
В конце концов, он состроил страдальческую гримасу, пристально посмотрел на мужчину и быстро вымолвил:
– Скажи мне, Лаша, что же мы имеем на данный момент?
Его первый заместитель, Лаша Бахтадзе, не знал, куда деться, лишь бы не отвечать на предстоящие вопросы.
– Батоно Вахтанги, из поступающих данных становится ясно, что ситуация быстро ухудшается. Прошло всего четыре дня с момента поступления в больницу первого инфицированного, а сейчас их около сотни в больницах и тридцать четыре человека, по нашим данным, обратилось за помощью в пункты первой медицинской помощи.
– Что вы сделали с теми, кто не остался в стационаре, а обратился за помощью в пункты?
– Согласно стандартным протоколам, им обработали раны и сделали прививки от столбняка и бешенства. Так как прививка от бешенства делается в несколько этапов, им опять придётся обратиться за помощью, точнее, за повторным уколом. Мы взяли их всех на учёт. Хорошо, что мы предварительно распределили запасы вакцины по медицинским пунктам первой помощи, больницам и поликлиникам.
– Это всё понятно, я и без вас знаю, как поступают в случае укуса собаки или кота. Вы, может, думаете, я не заканчивал медицинский университет, а купил диплом на каком-то прилавке?
– Нет, батоно Вахтанги, я не хотел вас обидеть. Просто мы делаем то, что обычно делают в таких случаях, что ещё можно сделать?
– Как что? Вы нашли того или тех, кто покусал всех этих людей? Вы выявили какие-либо изменения в организме укушенных?
– Пострадавшие дали полиции описания восьми разных человек, которые их покусали, их уже ищут. А насчёт укушенных, конечно, мы берём анализы у каждого из них.
Честно говоря, анализы странные, да и состояние каждого из них ухудшается. Симптомы у большинства укушенных схожие: тошнота, потеря аппетита, высокая температура, головная боль, головокружение. Несколько пострадавших сегодня впали в кому. Мы пока не смогли выявить ни одного из известных нам видов микроорганизмов или вирусов в крови укушенных. Для дополнительных тестов образцы крови нескольких пострадавших были отправлены в Германию, Великобританию и США.
– Сегодня мне трижды звонил министр здравоохранения. Он требует срочно дать ему ответы о том, что происходит, требует объяснений. Мне также звонил заместитель посла Евросоюза, всё хотел выяснить, с какой эпидемией мы имеем дело. Что мне им сказать? Я и сам ничего не знаю и не могу понять. За мою тридцатидвухлетнюю практику я сталкиваюсь с таким феноменом впервые. А что делать с теми, кто в коме? Вдруг они умрут? Что мы скажем их родным, что они умерли от гриппа или от бешенства? Министерство здравоохранения и так еле сдерживает панику. Вы же прекрасно знаете, мы сообщили общественности об эпидемии гриппа. Журналисты не сегодня так завтра докопаются до истины и тогда не миновать паники. А вы знаете, что такое паника в городе, где живёт больше миллиона человек? Лучше вам и не знать, крепче будете спать, Лаша.
– Но скажите, что нам ещё сделать? Во-первых, надо немедленно найти того или тех, кто покусал всех этих людей. Звоните министру внутренних дел, пусть он выведет всех своих людей на улицы и этим занимается. Во-вторых, изолируйте всех укушенных от остальных пациентов.
– Мы это сделали.
– В-третьих, найдите тех, кто обратился за помощью после укусов, но не остался в стационаре. Их надо временно изолировать, до тех пор, пока мы не поймём, с чем имеем дело.
– А как это сделать, если они не согласятся?
– Пусть полиция сопровождает врачей и в случае сопротивления задерживает их.
– Что ещё?
– Соберите весь персонал на совещание через два часа, и вот что: позвоните в Министерство внутренних дел, пусть они пришлют своего представителя. Ночью прилетает группа экспертов-вирусологов, микробиологов и эпидемиологов из Всемирной организации здравоохранения. Некоторые из них работали во время эпидемии лихорадки Эбола в Африке. Сразу после прилёта они встречаются с министром здравоохранения и со мной. Может, прояснят ситуацию.
ГЛАВА 3
В ПОПЫТКЕ ИСЦЕЛИТЬ
По дороге в больницу я успел поближе познакомиться с доктором, он оказался довольно приятным, разговорчивым человеком по имени Артур. Речь Артура была стремительнее грузинского дорожного трафика, быстрая и корявая, как почерк у докторов. Эта улица была проезжей, по ней то и дело сновали маршрутные такси, толкаясь по причине узости дороги, пытались припарковаться легковушки, важно подпрыгивали на брусчатке джипы, продираясь вперёд к широкому проспекту от площади Свободы. У доктора на лице отчётливо читалось каменное спокойствие. Он был этническим армянином, чьи предки, по его словам, переехали в Грузию ещё в девятнадцатом веке. Он поведал мне, что творится что-то поистине невообразимое. Вот уже несколько дней, как в больницу привозят укушенных людьми людей. Большинство из них имеют не очень глубокие раны, но есть и такие, кто находятся в реанимации. У нескольких пострадавших сильно объедены конечности. Все они стали жертвами, как их стали называть, «каннибалов». Неизвестно, почему люди стали нападать друг на друга. Возможно, это какая-то мутировавшая форма вируса бешенства. Хотя инфицированные бешенством ведут себя по-другому. Да и инкубационный период у бешенства — от двадцати до девяноста дней, а тут укушенным через несколько часов становится плохо. В любом случае, другого объяснения не было. Всё это сильно меня напугало, я понял, что попал в реальную передрягу. Прямо как в каком-то фильме ужасов. Надо поскорее помочь Саше и Ане и уезжать из этой страны. Плевать, что не успел побывать в Гори. Уж как-нибудь в следующий раз. У нас ушло около 10 минут, чтобы добраться по ночному Тбилиси до больницы.
Как я выяснил позже, большая часть больницы не функционировала несколько лет. Хотя в ней всё-таки располагались действующие отделения. Здесь также располагался крупнейший в городе центр оказания первой помощи. Мы подъехали прямо к приемной. Я увидел небольшую толпу и нескольких полицейских у входа в больницу. Я выпрыгнул из автомобиля и подошёл к задним дверям, откуда Саша под ручку выводил Аню. Врач стоял рядом с ними, поддерживая её с другой стороны. Так мы и пошли в приёмную. Тут было много народу, многие плакали, причитали, громко говорили, как будто спорили о чём-то друг с другом. В любом случае, я не знал языка и не мог их понять. Мы подошли к стальной двери, которая вела в само отделение, и Артур постучал в неё. Она быстро открылась, и охранник впустил Сашу с Аней и обоих врачей, преградив мне путь. Артур повернулся и попросил меня подождать в приёмной. Сесть здесь было негде, все скамейки были заняты. Я решил выйти на улицу и подождать там. Подъехала ещё одна карета скорой помощи и из неё выкатили носилки, на которых громко стонал мужчина. Врачи покатили носилки в сторону входа. За ними последовал один из полицейских, стоящих снаружи здания. Я заметил, что с носилок капала кровь. Скоро один из врачей вернулся с носилками и покатил их назад к автомобилю. Я быстро подошёл к нему и спросил: «Что случилось с тем человеком?».
Врач вздрогнул, услышав русскую речь, быстро сказал: «Нэ знаю», — и покатил носилки дальше. Видимо, не все здесь такие разговорчивые, как Артур. Я подумал, что надо бы позвонить в хостел Гоге и спросить, как там дела, может, что новое сказали по телевизору. Потом вспомнил, что я так и не купил местную сим-карту, а на счету моей российской симки не так уж и много денег. Ладно, буду ждать Сашу. Должен же он выйти оттуда, даже если Анну оставят в больнице на ночь. Не находя себе места, погрузившись в раздумья, я всё ходил перед входом в больницу взад и вперёд. Я пытался вспомнить все события сегодняшнего вечера в деталях, чтобы найти хоть какое-нибудь логическое объяснение всему случившемуся. Но не мог. Я решил, что сразу по возвращении в хостел надо связаться с моим давнишним другом Ромой Глухарёвым, который много лет проработал в Ростовской инфекционной больнице. Вероятно, он сможет что-то объяснить и дать совет. Тут мои раздумья нарушил Саша. Он почти бесшумно подошёл ко мне сзади и сообщил:
– Андрей, я остаюсь здесь с Аней до утра. Ей сделали прививки, зашили рану, но она всё еще слаба. Лежит, не может встать.
– И тебе разрешили остаться с ней в палате? — удивился я.
– Ну, через Артура я дал лечащему врачу сто долларов, так что всё на мази, обещали сделать для неё всё возможное и мне разрешили с ней быть.
– На всё хватило ста долларов?
– Ну, кроме этого, при выписке придётся заплатить официальную таксу. Так мне объяснили. У нас же нет местной страховки, и мы не граждане Грузии. Не знаю, сколько это будет стоить, мне пока не говорят. Ситуация там и вправду тяжёлая, с ней в палате ещё трое укушенных, всё отделение заполнено только такими. Там их, как понимаю, не менее тридцати-сорока человек. Мне кажется, врачи сами не знают, что происходит, видно, что они в растерянности. Наверное, просто действуют по стандартным правилам и всё. Я не могу понять, как один человек мог всех покусать?
– Значит, был не один.
– Да, наверное. Спасибо тебе, Андрей, ты нас спас!
– Да, пожалуйста. Сочтёмся как-нибудь.
– Ты давай, поезжай в хостел, хоть поспи немного. Я тут останусь, за Аней пригляжу. Если что, буду звонить Гоге, а он тебя позовёт к телефону.
– Ладно, но если что — так сразу звони. Я приеду.
– Хорошо, тогда уж пока, до завтра.
– До завтра. Счастливо, — сказал я, развернулся и пошёл в сторону улицы ловить такси.
ГЛАВА 4
ПОПЫТКА РАЗОБРАТЬСЯ С СИТУАЦИЕЙ
Конференц-зал постепенно заполнился сотрудниками Центра по контролю за заболеваниями. В нём также присутствовали представители департамента чрезвычайных ситуаций Грузии. На стенде проектора была хорошо отображена карта Тбилиси, помеченная красными точками. И вот в зал вошли несколько человек: директор Центра, его заместитель Лаша Бахтадзе и толстый лысый мужчина в дорогом костюме. Как впоследствии выяснилось, это был заместитель министра внутренних дел страны. Они быстро подошли к подготовленным для них местам и сели перед аудиторией. В зале было около пятидесяти человек. Большинство из них были в растерянности, если не сказать испуганными.
Некоторые сотрудники не спали уже вторые сутки, оставаясь в Центре и ночью. Они ждали директив или хотя бы вразумительных объяснений сложившейся ситуации от своего начальства. Все были на взводе. Заседание открыл директор Центра Вахтанг Гегечкори.
– Коллеги, мне приходится обращаться к вам в это тяжёлое для всех нас время. Вы, наверное, знаете, что происходит в нашем любимом городе. Я должен признать, что у нас началась эпидемия, с которой наша страна никогда раньше не сталкивалась. Пошёл пятый день с того момента, как в больницу обратился первый пострадавший от нападения, как позже выяснилось, укушенный другим человеком. Мы имеем дело с неизвестным нам ранее заболеванием.
Буквально час назад из Великобритании и Германии были получены результаты анализов образцов крови зараженных. В них присутствует неизвестный науке вирус. Он был условно назван вирус GT 1. По всей видимости, этот вирус попадает в кровь через слюну, во время укуса. Кровотоком он разносится по организму и поражает центральную нервную систему, а затем — мозг. В чём-то принцип его действия схож с вирусом бешенства. Мы ещё очень мало знаем об этом вирусе. Практически ничего. Следуя стандартным протоколам, в случае укусов медицинские работники промывают и обрабатывают раны дезинфицирующими средствами, накладывают швы, делают прививки от столбняка и бешенства. Более того, многим пострадавшим были назначены антибиотики в разных комбинациях и некоторые противовирусные препараты. Многим перелили кровь. Ничего из всех перечисленных мер не помогает. Через несколько часов после укуса человеку становится плохо: начинается тошнота, рвота, потеря аппетита, высокая температура, головная боль и, в конце концов, кома. На данный момент более двадцати человек впали в кому и подключены к аппаратам искусственной вентиляции лёгких. Если всё продолжится такими темпами, скоро в больницах не будет мест. Мы будем действовать согласно стандартным мерам, применяемым в случаях эпидемий. Через несколько часов прибывают эксперты из Всемирной организации здравоохранения. У них есть опыт борьбы с лихорадкой Эбола.
Они будут нам помогать и консультировать. Сейчас я бы хотел дать слово Давиду Хлонти. Первому заместителю министра внутренних дел.
– Здравствуйте, господа. Полиция делает всё, чтобы найти и задержать тех лиц, которых уже называют «каннибалами». У нас есть определённый успех в этой сфере. Удалось задержать одного из них в тот момент, когда он напал на прохожего.
В зале послышались восторжённые возгласы.
– Правда, во время задержания он кинулся на сотрудников полиции, покусал и поцарапал их. В него пришлось стрелять. Ему прострелили обе ноги и руку, но, несмотря на это, он всё равно пытался укусить наших людей. В итоге усилиями двух нарядов его удалось задержать. Им оказался уроженец Тбилиси 1967 года рождения. Я не буду называть фамилий и имён, но по адресу его проживания выслали оперативную группу. Мы держим его в изоляторе временного содержания в одиночной камере. Для безопасности он прикован к постели.
– Вы выяснили, чем он болен? — спросил один из присутствовавших в зале.
– Этим занимается специальная группа экспертов из Центральной экпериментальной лаборатории.
В зале послышались оханья и даже возмущённые возгласы. Лаборатория находилась на окраине города и пользовалась дурной славой. Ходили упорные слухи, что там экспериментируют с бактериологическим оружием. Никто точно не знал, чем там занимаются. Строительство лаборатории обошлось в огромную сумму денег. Это был засекреченный объект, доступ к которому был ограничен даже для директора Центра по контролю за заболеваниями. Поэтому слова заместителя министра МВД вызвали такую бурную реакцию и подозрения.
– А почему вы не вызвали наших специалистов осмотреть задержанного? — поинтересовался один из присутствовавших.
– Это ни к чему, его уже осмотрели специалисты высшего класса.
Опять возгласы понеслись по залу: — Вы, что-то от нас скрываете, если у вас есть какие-то дополнительные данные, мы должны их знать, — не унимался тот же мужчина.
Тут в дебаты пришлось вмешаться директору Центра: — Коллеги, прошу соблюдать спокойствие! Совместно с МВД мы уже разрабатываем дальнейший план действий. Давид обещал держать нас в курсе всех новостей и обеспечит полную поддержку его министерства. С завтрашнего дня закрываем школы и детские сады. Территории больниц, куда привозят пострадавших от укусов, будут охранять усиленные наряды полиции. Город будут патрулировать все сотрудники МВД, включая криминальную полицию и антикоррупционный отдел. В случае нужды Министерство обороны подключит армию. Завтра я и министр здравоохранения проведём пресс-конференцию, на которой оповестим население о сложившейся ситуации. На базе нашего центра будет создан штаб борьбы с эпидемией.
В этот момент зазвонил телефон заместителя директора Центра, и он стал что-то шептать в трубку, цокая при этом языком. Наговорившись и отключив мобильный, он, извиняясь, прервал своего босса и заявил:
– Только что мне сообщили о первом случае инфицирования в городе Рустави. Житель города Рустави, которого укусили два дня назад в Тбилиси, обратился за помощью только сейчас. Он в тяжёлом состоянии находится в Руставской городской больнице.
В этот раз аудитория разразилась не просто оханьями, но и гневными возгласами. Женщина, которая раньше тихо сидела во втором ряду, ухватившись за переднее кресло, шумно встала и гневно, громким голосом стала возмущаться:
– Вы видите, эпидемия уже вышла за пределы Тбилиси! Случай в Рустави — это всего лишь известный нам прецедент, а сколько ещё зараженных в других городах? Мы должны срочно принять меры, вы не должны от нас ничего скрывать!
Собравшиеся в зале стали ей поддакивать и кивать. И опять пришлось вмешаться руководителю Центра — профессору Гегечкори:
– Коллеги, прошу вас всех успокоиться, мы делаем всё возможное, поверьте мне. На завтра намечены меры, о которых я вам сказал. Всё наладится, не волнуйтесь, мы справимся со сложившейся ситуацией.
Видя, что ситуация накаляется, заместитель министра сделал вид, что он куда-то сильно спешит и резво ретировался из аудитории. Тут люди стали наседать с вопросами на директора Центра, но он, сославшись на срочную необходимость встретиться с министром здравоохранения, последовал за только что вышедшим замминистра — Хлонти.
ГЛАВА 5
СЕПСИСНЫЙ ЦЕНТР, ТЕРРИТОРИЯ ИНФЕКЦИОННОЙ БОЛЬНИЦЫ ГОРОДА
Нет пульса, дыхания, мозговой активности — она тоже умерла. Это был третий пациент, скончавшийся за последние полтора часа. Их смерть наступила в очень короткий промежуток времени. Ещё шестеро были без сознания, трое из них — в критическом состоянии, умрут с минуты на минуту.
«Мы сделали всё, что было в наших силах, ничего не помогло», — убеждал себя главный врач сепсисного центра Анзор Абуладзе.
– Отвезите обоих в морг, — сказал он собравшимся вокруг тел врачам и медбратьям.
– Коллеги, мы уже убедились, что никакая стандартная терапия в данных случаях не помогает, — обратился он к присутствовавшим.
– Мы уже знаем, что это новый вирус, с которым ранее нам не приходилось иметь дело. Вы сами прекрасно должны понимать, что на разработку вакцины уйдут месяцы, если не годы. Так давайте попробуем что-то новое — а вдруг поможет.
– Что вы предлагаете, батоно Анзор? — спросил молодой врач в перекосившихся на лице очках.
– Мы убедились, что ни один антибиотик или антивирусный препарат не работает. Но на пациентах ещё не были опробованы антиретровирусные препараты, которые используют в лечении ВИЧ-инфекции. Так давайте свяжемся со «СПИД-центром», тем более, что он тут рядом, и попросим их помочь нам с лекарствами и консультациями. Может, это подействует.
– Вы правы, так и сделаем, всё равно терять нечего. Главное — чтобы в «СПИД-центре» согласились дать нам лекарства, — заявил пожилой доктор, профессор Арчил Нодебадзе. — Я с ними сейчас же свяжусь.
– Хорошо, вот и договорились, — радостно ответил Анзор, — а теперь катите тела в морг.
Сразу же двое медбратьев поспешили за носилками, чтобы переложить на них тела и отвезти в отдельно стоящее двухэтажное здание, в котором находился морг. На территории инфекционной больницы размещались двенадцать двухэтажных сооружений, в которых находились разного рода лаборатории, отделения, а венчало весь этот архитектурный ансамбль пятиэтажное здание сепсисного центра. Здесь, в одном из двухэтажных зданий, раньше находился Национальный центр по контролю за заболеваниями страны, но пару лет назад он сменил местоположение, переехав в более удобное и современное здание в том же районе города.
На данный момент вся территория с расположенными на ней корпусами пребывала во владении частной компании, которая по договору должна была начать реконструкцию сооружений и частично сохранить профиль. Сам же сепсисный центр хоть всё ещё и находился на территории больницы в престижном районе города Тбилиси Сабуртало, но уже ждал переезда в новое здание на окраине. Та же участь грозила центрам по лечению ВИЧ, гепатита, менингита и других инфекционных заболеваний, располагавшимся на территории больницы. Район Сабуртало славился своим медицинским направлением, здесь функционировали: медицинский университет, где учились как граждане Грузии, так и иностранцы, республиканская и инфекционная больницы, множество коммерческих клиник и лабораторий.
Медбратья приподняли тело и проворно перебросили его на носилки. Им пришлось везти труп на грузовом лифте до первого этажа, а оттуда — в отдельно стоящее здание морга. Дверь первого этажа открыл охранник и ждал, пока медбратья вывезут носилки. Во дворе стояла патрульная машина, где, слушая радио, скучали двое полицейских. Вторая патрульная машина с полным экипажем дежурила у въездных ворот больницы. Таково было новое предписание со вчерашнего дня. Один из медбратьев, невысокий молодой парень по имени Гиоргий, вдруг остановил носилки и испуганно сказал своему напарнику:
– Я что-то слышал.
– Что ты мог слышать, Гио? — почти огрызнулся на него второй медбрат.
– Послушай, она шипит, — Гио стал указывать пальцем на труп женщины, впопыхах всего лишь покрытый простынёй.
И вправду происходило что-то странное, шипенье, раздающееся из-под ткани, стало перерастать в стон. Напарником Гиоргия был медбрат со стажем, проработавший в больнице не один год. Он сразу решил, что врачи опять что-то напутали, и они явно везут живую даму. Он убрал с её лица и груди простыню и тут же застыл. На него уставились два мутных, расширенных по самые веки глаза. Больше ничего заметить он не смог, так как женщина издала рычанье и схватила его за руку. Тут же она приподнялась с каталки и вцепилась своими прогнившими зубами в его кисть. Он даже не успел отдёрнуть руку, настолько всё это было быстро и неожиданно. И только в мгновение, когда его пальцы оказались у неё во рту, медбрат вышел из оцепенения. Он страшно закричал и стал вырывать руку назад. Это не помогло, она стиснула зубами его пальцы и пыталась их откусить.
Женщина была грузной, не менее 90 килограммов. Бороться с такой было бы тяжело и будь она в своём привычном состоянии, а в данной ситуации, когда она уже не была человеком, вырваться, казалось, практически невозможно. Тут второй медбрат, несмотря на маленький рост и тщедушность, не сплоховал, а попытался помочь своему коллеге вырвать руку из пасти этой твари. Затем, видя, что это не помогает, он стал звать на помощь, параллельно пытаясь оттянуть её голову за волосы назад. Женщина резко дёрнула голову влево, послышался хруст, и в её пасти оказалось два пальца медбрата. Он взвыл и упал на колени, прикладывая руку к животу. Этого нельзя было делать. Упав рядом с носилками он фактически подписал себе смертный приговор. Вся туша ожившего трупа не спрыгнула, а почти свалилась на него сверху. Она прижала его телом к асфальту и стала впиваться зубами в непокрытые одеждой места, пытаясь откусить кусок плоти побольше. Видя, что тут другу ничем не поможешь, Гиоргий побежал в сторону полицейских, которые и так вышли из машины и двигались ему навстречу. Люди стали выглядывать из окон больницы, пытаясь увидеть, что происходит. На крики выбежал охранник, неся в руке резиновую дубинку. Гиоргий только и мог повторять: «Она его съела, она его съела», — хотя ничего объяснять и не надо было, все и так спешили в сторону места происшествия. Первыми там оказались полицейские из патрульной машины с пистолетами в руках.
Один из них закричал:
– Отойдите от него, а то будем стрелять!
«Ожившая» женщина никак на это не отреагировала. Мужчина под ней уже перестал кричать, он либо был мертв, либо потерял сознание. Тут второй полицейский подбежал к ней и схватил за плечо. Она резко развернулась, уставившись на него, всё её лицо и руки были в крови жертвы, зарычала, резко вытянулась и вцепилась зубами ему в ногу, легко прокусив штанину. Он закричал больше от неожиданности, чем от боли и стал заваливаться назад. Рука его непроизвольно нажала на курок, и показалось, что выстрел разрубил реальность. В то же время он привёл всех в чувство.
Полицейский хотел опять пальнуть в тварь, но сделать это не поранив себя было непросто. Она фактически лежала у него в ногах и пыталась грызть одну из них. Тут его напарник выстрелил ей в спину, один раз, второй, третий. Было видно, как дёргалась туша, взрываясь маленькими фонтанчиками крови, когда пули впивались в неё, но казалось, что они не производят никакого эффекта. Она продолжала лежать в ногах полицейского, не выпуская одну из них изо рта. Тут подоспевший охранник стал лупить её дубинкой по ногам, и опять никакого эффекта!
– Отойди, дурак, — заорал на него стрелявший и выпустил ещё четыре пули ей в спину и в ноги.
Он боялся стрелять выше, чтобы не задеть напарника, который от боли уже пребывал в шоковом состоянии. Он просто лежал и смотрел расширенными глазами, как пожирают его ногу. Подбежали ещё двое служителей закона из второй патрульной машины. Один из них нёс помповое ружье. Быстро сообразив, что происходит, он передёрнул затвор, приложил ружьё в упор к пояснице ожившего трупа и выстрелил. Врачи и пациенты смотрели из окон, но никто не хотел выйти и помочь, боясь происходящего. Опять послышался грохот выстрела, и пуля, впившись в мёртвую плоть, почти разделила её на две части. Было странно, что тварь даже не вскрикнула. Как будто ничего и не почувствовала. Тут стрелок опять передёрнул затвор помпового ружья и выпустил заряд почти в то же место, и ещё раз туда же. Тело ожившей женщины разделилось на две части. Стали видны внутренности, частично вывалившиеся наружу, весь асфальт был забрызган кровью, не понятно чьей, её или жертв. Нижняя часть тела больше не выказывала признаков жизни, но вся верхняя часть выше талии всё еще активно действовала, хотя уже не с такой энергичностью, скоростью и силой. Она по-прежнему пыталась жевать ногу полицейского, крепко обхватив её руками. Тут стрелок схватил ружьё за цевье обеими руками и что есть силы ударил ожившую женщину в лоб прикладом, пытаясь сбросить её с ноги коллеги. Это немного подействовало. Голову твари отбросило ударом назад, и стало видно, что несколько зубов так и остались в ноге жертвы. Руки отпустили чужую конечность, и женщина, взвыв, поползла на стрелка. Тут двое патрульных, так и застывших с пистолетами в руках во время всего действа, направили на неё дула и открыли огонь из обоих стволов. Они произвели не менее десяти выстрелов в шею, плечи, грудь ползущего мертвеца. Но это всего лишь тормозило её на доли секунд. Она всё ползла и ползла, таща за собой части оборванных внутренностей и оставляя шлейф крови. При этом не переставала рычать. Внезапно все услышали крик Гиоргия:
– Стреляйте ей в голову, в голову!
Это возымело эффект. Стрелок, разделивший её тело на две части выстрелами, направил на неё ружьё и нажал на курок. Пуля угодила в верхнюю часть лба, оторвав часть черепа от остальной головы. Брызги крови, мозгов и кусочков кости полетели во все стороны, и сразу же её руки ослабли. Всё, что осталось от некогда полной дамы, безжизненно плюхнулось на асфальт. Участники ужасной сцены с шумом вздохнули, им всё ещё не верилось, что это происходило наяву. Патрульные кинулись к другу, чья правая нога в некоторых местах была объедена до кости. Подбежали трое врачей и медсестра. Один из них держал в руках бинты, второй — переносной дефибрилятор. Послышался грохот каталки, которую на бегу толкали двое мужчин в белых халатах, выскочившие из сепсисного центра. Один из полицейских стал передавать по рации срочные данные и просьбу прислать подмогу и группу криминалистов. Вдруг всю эту кутерьму взорвал страшный крик и грохот бьющегося стекла. Крик не стихал. Затем послышался вопль уже в другой тональности и явно женский. Эти звуки доносились из здания, откуда только что выбежали врачи, прикатившие носилки. Люди, стоявшие вокруг трупа медбрата и искалечившей его дамы, переглянулись, на их лицах читались страх и недоумение.
– Мы пойдём посмотрим, что там случилось, — сказал патрульный с помповым ружьём.
Он кивнул коллеге, и они пошли в сторону здания. Тот, что имел при себе только пистолет, на ходу стал вставлять в него новый магазин. Охранник с дубинкой и не подумал идти с ними, притворившись, что помогает их раненому коллеге. Вместе с ним остался третий полицейский, врачи и медбрат с медицинской сестрой.
– Не волнуйтесь, скоро приедет помощь, — сказал один из врачей, произнёсший это как утверждение, затем добавил, кивнув на полицейского: — Он её вызвал.
Тем временем из здания послышались новые крики и в этот раз выстрелы. Их не считали, но кто-то из присутствовавших сказал, что стреляют из пистолета и ружья. В таком напряжении все и забыли, что с ними есть раненый, который стал проявлять признаки жизни и застонал. К нему сразу нагнулись двое врачей, спрашивая, как он, параллельно один из них стал перевязывать раны бинтом. Это было непросто, места укусов были обширными, рваными и глубокими. Они были по всей ноге, до самой середины бедра. Кровь оттуда текла, не останавливаясь, но, вроде, артерии не были порваны, в противном случае он бы умер ещё до прихода врачей. К месту происшествия стал подходить персонал из других корпусов. Собралось человек тридцать, среди них мелькали несколько охранников, у двоих были пистолеты.
Большинство пришедших боялись подойти вплотную к трупам и пострадавшему, наверное, считая, что могут чем-то заразиться. Вдали послышался вой сирены — это подъезжало четыре машины подмоги, среди кортежа был микроавтобус со спецназом полиции.
Внезапно из здания стали выбегать люди. Они мчались с выпученными от страха глазами, часть была в белых халатах, часть — в гражданском, по всей видимости, пациенты. Послышалось ещё несколько выстрелов в здании, затем тишина. Двое бежавших споткнулись и упали, остальные стали оббегать их, кто-то даже перепрыгнул. Охранники и оставшийся полицейский двинулись им навстречу. В попытке остановить панику они стали громко кричать: «Остановитесь!». Но это не подействовало. Часть людей побежала мимо двухэтажных корпусов, к воротам выезда с территории, а некоторые — в рядом стоящий корпус лаборатории, который имел прочную стальную дверь. Только трое послушали кричащих охранников и остановились. Они тяжело дышали, скорее всего, временно потеряв дар речи от страха, и тут женщина средних лет стала что-то с трудом лепетать. С её слов стало ясно только одно: «Мёртвые ожили».
