Зомби на улицах Грузии (глава 12-13) — это продолжение романа Михаила Элизбарашвили о зомби-апокалипсисе.
ЗОМБИ НА УЛИЦАХ ГРУЗИИ
ГЛАВА 12. В ГОСТЯХ У ИСААКА ИОСИФОВИЧА
Через пять минут мы услышали шарканье ног с другой стороны ворот и старческий голос, спрашивающий: «Вин арис?».
Я сразу ответил по-русски:
– Мы беженцы, идём из города.
– Какие ещё беженцы, мы были бы беженцами, если бы жили в Тбилиси. Скажи ему, что мы туристы.
Поправлять себя я не стал. Мужчина свободно ответил по-русски:
– А здесь вам что надо?
– Мы заблудились, идём к морю, если можно, откройте нам, мы устали, хотим есть .
– Вы пешком, что ли, к морю идёте? — удивился человек из-за забора.
– Машина наша сломалась, — сразу нашёлся, что ответить, Витёк, вклиниваясь в разговор.
Дверь открылась, и мне в живот упёрся ствол АК-74 –У.
– Старик не убирал автомата, внимательно рассматривая нас. Он явно думал, как с нами поступить.
– Оружие у вас есть?
– Да, — машинально ответил я, — два пистолета.
– Заходите и положите их вниз, — он отступил во двор, давая нам войти.
Мы зашли. Я вытащил пистолет и аккуратно положил его на асфальтированную дорожку, ведущую к дому и к гаражу. Витя нехотя достал ПМ и поступил, как я. Старик, не убирая направленного на нас автомата, подошёл к пистолетам, нагнулся, поднял сначала один, заложил его за пояс, потом второй и сунул его туда же. Затем он подошёл к воротам, закрыл их и повернулся к нам, опустив автомат. Он стал намного дружелюбней, когда наши пистолеты очутились у него.
– Кто вы? Откуда? Здесь как оказались? — мы с Витей представились, и я стал вкратце рассказывать свою историю, но старик прервал меня, предложив войти в дом. Мы, обрадованные таким поворотом событий, последовали за ним.
Старика звали Исаак Иосифович. Он был высоким крепким мужчиной. На вид ему было лет около семидесяти, может, немного больше. Жил он в этом большом уютном особняке один. Наверное, из старых цеховиков, переживших и обогатившихся во время плановой экономики, решил я про него.
Он усадил нас в добротные кожаные кресла, а сам устроился напротив, на диване, имея возможность во время беседы смотреть на нас обоих. Укороченный АК-74 он положил рядом с собой. Витя, сняв рюкзак, аккуратно пристроил его на полу. Я начал рассказывать о том, как мы сюда попали, и предыдущих трагических событиях, которые пришлось пережить. Во время моего повествования меня часто перебивал Витя, постоянно вставляя дополнения и реплики. Старик нас внимательно слушал, цокал языком, кивал головой. Ему было приятно, что теперь он не один. Посмотрев в упор на Витю, явно оценивая реакцию на свой вопрос, он спросил:
– А как ваша фамилия, молодой человек?
– Боровицкий, — явно растерявшись от этого вопроса, ответил Витя.
– А как вас величать по батюшке? — продолжил свой краткий допрос Исаак Иосифович.
– Отца моего зовут Марком, — начиная немного нервничать, ответил мой попутчик.
Услышанное явно удовлетворило мужчину. Он улыбнулся, кивнул и посмотрел на меня, давая понять, что готов слушать продолжение наших злоключений.
Дослушав мой рассказ до конца, он поблагодарил нас и спросил:
– Вы, наверное, голодны? Не хотите поесть?
Мы сразу согласились и последовали за ним на прекрасно оборудованную по последнему слову техники кухню. Сев за стол, мы стали ждать, чем он собирается нас накормить.
– Ничего кошерного у меня, к сожалению, нет, — обратился он к Вите.
– Не проблема, я всё ем, — пробубнил тот в ответ. Исаак Иосифович быстро подогрел что-то на плите и передал нам тарелки с жареной картошкой и сосисками. Сам он есть не собирался.
– На такой случай у меня припасена бутылочка, — развернувшись к кухонному шкафу, он достал литровую бутылку виски «Джек Дэниэлс» и три стеклянных гранёных стакана.
Он быстро разлил «чудесную жидкость» в стаканы, сказал: «За наше знакомство» — и одним большим глотком всё выпил. Я и Витя поступили так же, как он. Виски обволокло мой желудок и, поступив в кровь, сразу дало о себе знать. Мне стало намного легче, ушло напряжение, я почувствовал, что наконец-то нашёл место, где можно расслабиться и плюнуть на все заботы и проблемы. Здесь безопасно, есть еда, вода, кров над головой, а весь остальной мир пусть себе катится в тартарары.
Из моих раздумий меня вырвал голос Исаака Иосифовича:
– До Владикавказа ты, Андрей, доехать не сможешь, а тем более, пешком дойти. Дорога в горах ночью была взорвана. Местные жители постарались, чтобы к себе беженцев не пускать, которые через одного все покусаны.
– Как же так, — вырвалось у меня, — там же двухполосная трасса была. Как они её взорвали?
– Думаю, военные помогли, наверняка, тоже из местных, которые были. Дорога на запад к морю сейчас перегружена, туда сотни тысяч людей стремятся.
Среди них много укушенных, которые по мере продвижения на запад становятся зомби. Что это означает и к чему приводит, вы знаете лучше меня. На трассе блокпосты военных, они стараются сдерживать оживших мертвецов и пропускать только не инфицированных. Насколько это им удается, я не знаю.
– Откуда вы всё это знаете, — вырвалось у меня.
– Интернет, — важно ответил гостеприимный хозяин и опять наполнил нам стаканы.
Он, не произнося тоста, выпил налитый себе же виски, что дало нам повод последовать его примеру. Затем достал пистолеты и протянул их нам.
– Возвращаю вам ваше добро, оно мне ни к чему. У меня целый арсенал есть, — и, потянувшись за бутылкой, он захохотал. Мы поблагодарили его за возвращение оружия. Он опять разлил виски в стаканы и коротко сказав: «За удачу, которая будет нам так нужна!», осушил содержимое своего.
Он был уже пьян. Тем более, что мы заедали выпитый виски, чередуя его с трапезой, а он — нет.
– Так что вы нам предлагаете? — не выдержал и спросил я.
– Предлагаю, единственное верное решение — остаться у меня и переждать. Может, всё утрясётся само собой.
– Что может утрястись? — не поняв, переспросил я.
– Да много что. К примеру, военные могут взять реванш и перебить всех зомби, хотя я в этом сильно сомневаюсь. Учёные могут найти лекарство и начать его раздавать. Может, дороги, по которым сейчас не проехать, освободятся от едущих и идущих по ним беженцам, а может, все эти зомби сами передохнут. К примеру, от голода!
– Да как от голода? Для них мы — еда. Значит, нас, людей, не должно стать или их всех надо истребить.
– К сожалению, я не могу ответить на ваши вопросы, но говорю вам ещё раз. Оставайтесь здесь сколько хотите. Будете мне по хозяйству помогать.
– Мы остаёмся, — ответил за нас обоих Витя. Ему здесь явно нравилось.
– Ну и хорошо, — обрадовался старик, — а теперь за это правильное решение надо выпить.
Он опять потянулся к бутылке.
После застолья он показал нам дом, который оказался фактически маленькой крепостью, провёл нас в гараж и сказал, что имеет бункер, но отведёт позднее. Из его разговоров я понял, что он давно готовился к какому-нибудь катаклизму, и для него было не важно, будь то война или эпидемия. Главное для него было, что он оказался прав. Он был богатым чудаком, не знающим, куда девать свободное время на старости лет. Вот и построил свой дом как убежище, оснастив его по последнему слову техники и прикупив запасов провианта не менее, чем на год, а может, и больше. Может, Исаак Иосифович прав. Стоит переждать здесь, за стенами. Где есть уверенность, что до нас не доберутся, а там поглядим — вероятно, ситуация улучшится и можно будет прорваться к морю.
По обоюдному согласию мы остались в этом шикарном доме, от безделья постоянно просматривая новости по Интернету, ведя душещипательные беседы друг с другом, тренируясь в метании ножей, поднимаясь на крышу и в бинокль осматривая окрестности. Мы часто слышали выстрелы, в основном, издалека. Иногда над нами пролетали вертолёты, разрывая тишину лопастями своих винтов. Мимо дома по дороге изредка проезжали машины и грузовики. Благо, никто не останавливался, чтобы постучать к нам в ворота. Часто в бинокль я видел зомби, они сбивались в небольшие стаи и мигрировали по дорогам в поисках пищи. У них, видимо, остались воспоминания из прошлой жизни, дающие их мёртвому мозгу понять, что дорога ведёт к жилью, а там могут быть живые люди — желанная пища. Они несколько раз проходили мимо нашего дома, но не подходили к забору. Исаак Иосифович, как обещал, показал нам свой бункер, а также свой арсенал. Увидев всё это, Витя, вообще, воспрял духом. Он стал уверен, что здесь можно переждать любую напасть, но мне всё равно хотелось поскорее отсюда уехать и вернуться домой.
Прошёл день, затем второй, третий, на четвертый день вечером отключилось электричество, а под утро — вода. Мы с гостеприимным хозяином дома включили генератор, который работал на дизеле, но решили, что он будет работать только вечером и ночью, когда нет дневного света.
Генератор был шумным, но стоял в изолированном чулане в гараже. Поначалу мы боялись, что его звуки могут привлечь оживших мертвецов, но всё, вроде, обошлось. Воду нам пришлось качать из скважины, при помощи электрического насоса, работающего от того же генератора.
На пятый день ничего не изменилось, на шестой мы услышали, а потом увидели в небе три самолета, летящих в сторону столицы. Вскоре после этого мы слышали отдалённые звуки взрывов. На седьмой день по телевизору, который ловил более ста каналов, благодаря спутниковым антеннам, мы узнали, что более десяти городов в Турции взяты на карантин из-за эпидемии. Аналогичное, но с меньшими масштабами творилось по всему миру. Инфицированные люди ещё в первые дни эпидемии успели выехать за границу. Там они умирали и обращались в зомби. Дальше всё шло по тому же сценарию, что и здесь. Вакцину так и не смогли найти.
На восьмой день пребывания в доме я устал сидеть взаперти и предложил поехать в Мцхету и посмотреть, что там творится, на что сразу получил отказ. Витя и Исаак Иосифович сильно подружились. Витя постепенно стал заменять старику сына, которого у того никогда не было. Он даже подарил Вите пистолет-пулемёт Стечкина, сказав, что его ПМ слабоват. Они постоянно рассказывали друг другу разные истории, из своего прошлого и делились впечатлениями. Девятый день прошёл как обычно, в безделии и пустой трате времени. На десятый день утром к дому подъехал джип. Из него вылезло три мужика, стали колотить в ворота.
Мы сразу всполошились. Генератор в дневное время мы не включали, поэтому увидеть на мониторе, отслеживающим камеры наблюдения, кто к нам пожаловал, не имели возможности.
В комнату вбежал Исаак Иосифович с карабином СКС в одной руке и бронежилетом в другой. Он бросил карабин Вите и сказал: «Иди на крышу, будешь нас прикрывать». Дав мне бронежилет, он пошёл в другую комнату и через минуту он также вернулся одетым в бронежилет и с автоматом в руках. За это время я успел накинуть на себя тот, который он мне дал.
– Ты взял свой Глок? — поинтересовался он у меня.
– Да.
– Тогда пошли.
Мы двинулись по направлению к воротам.В них продолжали настойчиво стучать.
– Вин арис? — поинтересовался хозяин дома. В ответ ему что-то громко крикнули и сильно стукнули в мощные стальные ворота. Сколько бы они ни стучали с той стороны, они всё равно их не выбьют, подумал я. Не знают, к кому рвутся. Исаак Иосифович, что-то крикнул им в ответ, на что оттуда громко и долго отвечали.
– Что они хотят, — поинтересовался я.
– Хотят, чтобы мы их впустили. Говорят, что они ополченцы и мы обязаны их впустить.
– Какие ещё ополченцы? Скажите им, пусть убираются.
– Я сказал! Они угрожают, что взорвут ворота и всё равно войдут, если мы их не пустим.
С той стороны забора опять послышались гневные крики. Я передёрнул свой Глок-19 и приготовился к бою.
– Вы сможете быстро открыть ворота? — спросил я у Исаака Иосифовича.
– Да, а что ты хочешь сделать? — поинтересовался он у меня.
– Я скажу Вите, чтобы он подстрелил одного из них, так их внимание мы переключим на крышу, а потом вы откроете ворота и я пристрелю остальных.
Только вы меня подстраховывайте. Прикройте огнем из автомата.
Стало видно, что старик стал нервничать. Одно дело — стрелять в тире или готовить бункер для войны, а совсем другое — попасть в реальный бой. Я крикнул: «Витя, пальни в одного из них». Через несколько секунд послышался выстрел. Кто-то взвыл за воротами. Исаак Иосифович, перекинув автомат за спину, подбежал к воротам, отодвинув крепкие засовы, стал их открывать. Сквозь небольшую щель я увидел мужчину лет сорока, одетого во всё чёрное, лежащего на земле и держащегося за плечо. Он громко стонал. К нему подбежал мужик, абсолютно лысый и с бородой. Он пытался помочь своему товарищу. Третий, ещё совсем молодой, лет двадцати, одетый в джинсы и военную куртку, стоял у двери джипа в полной растерянности. Глаза его бегали из стороны в сторону. В руках у него был автомат М-16. Ворота медленно открывались, и он заметил меня. Нас разделяло метров семь-восемь. С такого расстояния, если он пустит в меня очередь, промазать будет тяжело.
Я резко вытянул руки с пистолетом и выстрелил ему в живот. Пуля попала туда, куда я целился. Он с криком согнулся, бросив автомат и прижимая обе руки к низу живота.
Сзади меня послышался ещё один выстрел, и бородач свалился на своего лежащего на земле друга, заливая его кровью. Я выскочил за ворота, подбежал к парню, которого только что ранил, подобрал его автомат и передал бегущему сзади Исааку Иосифовичу. Вместе мы подбежали к раненым мужчинам и направили на них стволы.
– Кто вы такие? Что от нас хотели? — громко крикнул я. Раненый лысый бородач кое-как сполз со своего товарища, оставив на нём немало своей крови, и сказал на ломанном русском:
– Отпустите нас. Мы ничего не хотим. Уедем. Отпустите.
– Что делать будем? — спросил я у Исаака Иосифовича.
– Да отпустить бы их, — растерянно ответил он.
– Отпустить мы можем, но вдруг они завтра приедут с подмогой?
Пока мы решали, что с ними делать, называвшие себя ополченцами громко стонали.
– Надо их вывезти отсюда и выкинуть у дороги, — заявил подошедший Витя.
– Когда ты успел спуститься с крыши? — искренне удивился я.
– Отпустите нас, мы сами уедем, — стал ныть лысый бородач.
– Ладно, убирайтесь отсюда. Если ещё раз сунетесь, всех перестреляем, поняли?! — грозно сказал я.
И пошёл забирать у оставшихся двоих оружие. У бородача был обычный старенький ПМ, а у второго раненого — автомат Калашникова АК- 47, чему я несказанно обрадовался. Эта штука могла нам пригодиться в будущем. Вместе с Витей мы помогли всем раненым залезть в старый джип, посадив за руль бородача со сквозным ранением в бицепс. Джип имел автоматическую коробку передач, так что с одной рукой он бы управился с управлением. Напоследок посоветовав забыть сюда дорогу, мы их отпустили. Витя был несказанно рад, у нас два трофейных автомата. Про пистолет Макарова он забыл. Я и Исаак Иосифович особо не разделяли его радости, полагая, что эти мужички могут ещё вернуться со своими друзьями. Кроме того, звуки выстрелов и оставшаяся на дороге кровь могли привлечь оживших мертвецов. Решили поочерёдно караулить с биноклем и карабином на крыше.
В этот день нас больше не беспокоили. На следующий — тоже. Наступил двенадцатый день, с тех пор, как мы обосновались у Исаака Иосифовича. Многие сайты в Интернете отключились. Но мы по вечерам смотрели телевизор, ловя международные каналы с помощью спутниковых антенн. Создавалось впечатление, что весь мир сошёл с ума. Сотни тысяч людей мигрировали или, по крайней мере, пытались сбежать из тех мест, где начиналась проклятая эпидемия. Некоторые страны ввели военное положение, призвав всех способных держать оружие в руках мужчин в армию. Они старались защищать свои границы как от беженцев, так и от передвигающихся в поисках пищи зомби, объединяющихся в многочисленные стаи. Отдельной, но не менее опасной проблемой являлась борьба с людьми, обратившимися в зомби, внутри этих самых государств. Появились многочисленные секты и проповедники, несущие всякую ересь, некоторые из них были абсолютно радикальными или сумасшедшими, они представляли не меньшую опасность, чем сами зомби. Создавалось такое впечатление, что вирус гуляет по всей планете. Многие портовые города Чёрного моря пали жертвами эпидемии. Беженцы на кораблях приплывали туда. Те из них, кто были укушены, понимали, что им не пройти медосмотр и карантин, но хотели жить. Они одевали на себя спасательные жилеты и прыгали с кораблей в море, стараясь добраться до земли вплавь. Многие из них обращались в зомби прямо в открытом море. Прибой со временем выбрасывал их на берег, где они быстро приходили в себя и начинали охоту на людей.
На тринадцатый день я решил опять напомнить друзьям, что мне и Вите пора в путь. Витя на это вообще не прореагировал. Исаак Иосифович сказал, что он может отвезти нас на машине туда, куда мы хотим, если, конечно, дороги будут открыты. Я согласился. Витя неохотно сказал, что тоже поедет. Мы решили, что через день выедем и отправимся в сторону порта, а оставшееся время потратим на подготовку к отъезду.
ГЛАВА 13. ПРОФЕССОР ВАХТАНГ ГЕГЕЧКОРИ
Прошло немногим менее месяца с начала эпидемии, а весь привычный мир рухнул, как карточный домик. Не стало больше школ, детских садов, супермаркетов, рынков, кинотеатров, отделений полиции и всего того, что присуще современной цивилизации. Нет, их здания, конечно, остались, напоминая о былом величии человечества, но туда больше не приходили люди за покупками, услугами и другими делами. Теперь во многих из этих заброшенных сооружений поселилась новая раса, которая постепенно, но уверенно истребляла людей, — живые мертвецы, или, как в народе их назвали, зомби. Они не пользовались ни школами, ни кинотеатрами, ни супермаркетами по назначению. Они просто там бродили, шествуя из одного конца здания в другой. У них остались крохи памяти из их прошлой людской жизни, следуя ей, они шли в знакомые им места, бродя там изо дня в день.
Профессор Гегечкори, вспоминая, как всё начиналось, в отчаянии сжимал кулаки. Если бы тогда сразу были приняты жесткие меры! Если бы его слушались высокопоставленные чиновники! Если бы он имел больше информации о вирусе! Многого можно было бы избежать. Сотни тысяч людей были бы живы! Увы, прошлого не вернуть. Сейчас ему, забаррикадировавшемуся с группой ученых, врачей и военных на территории Центра по контролю за заболеваниями, приходилось только вздыхать и проклинать свою нерешительность. В столице, как и во многих других городах, властвовали зомби. Многие люди ещё остались в своих домах и квартирах, отгородив себя от внешнего мира стальными дверями и решётками на окнах. Но таким образом, в конце концов, они обрекали себя на голодную смерть. Электричество больше не подавалось, насосы не гнали воду в трубопровод, газа не было, Интернет отключился, телевидение перестало вещать. Оставшись в своих, на первый взгляд, безопасных домах, люди на самом деле заключали себя в тюрьмы и обрекали на голодную смерть. Выйти на улицу было опасно, там бродили полчища живых мертвецов. Сотни тысяч горожан ушли или уехали из города, многие из них были инфицированы, и таким образом зараза пошла гулять сначала по стране, а потом и по всему миру.
В этом море безумия стали появляться многочисленные группы мародеров, захвативших оружие и начавших устанавливать свои правила. В некоторых местах горожане бросились организовываться в ополчение, которое совместно с военными старалось бороться с эпидемией. Иногда им везло, и они обустраивали своего рода анклавы вокруг небольших городов, сёл, а иногда в самих городах, умудрившись окружить их своего рода баррикадами. Часто им в этом помогали географические особенности рельефа. В такого рода анклавах, ставших убежищем для тысяч людей, смогли не допустить распространения инфекции. В них действовали свои законы. Основным было выживание. Профессор Гегечкори неоднократно думал покончить со всем и застрелиться, если бы не одно «но». Около десяти дней назад с ним связалась группа врачей из городского бактериофага, которым он отправлял на исследовние штаммы вируса и кусочки плоти зараженных индивидов. В двух последних сеансах связи исследователи сообщили, что с помощью определённой группы фагов смогли побороть вирус в инфицированных тканях.
Это вселяло надежду. Фаги использовались в борьбе с бактериями, в том числе и с резистентными к антибиотикам. Фаги-вирусы, пожирающие бактерии, были запрещены для использования в медицине во многих странах Европы, но десятилетиями успешно применялись в Грузии. Хоть зараза, которая обращала людей в зомби, не была бактерией, а, согласно подтверждённым данным, вирусом, не верить сотрудникам бактериофага, на протяжении многих лет успешной работы подтвердивших свою компетентность, не было оснований.
Профессор Гегечкори сообщил об этом руководящему составу правительства и армии, чиновникам ООН и многим другим. Он надеялся, что закрывшихся в здании бактериофага и окружённых толпой живых мертвецов врачей смогут оттуда вытащить и мир узнает про их открытие. Если фаги и вправду способны уничтожить вирус, то это будет переломным моментом в уже не просто эпидемии, а войне живых с мёртвыми. К сожалению, его никто не слушал, создавалось впечатление, что у всех полно дел и всем не до него. Кроме того, многие просто не верили, что мировые светила медицины, фармацевтики, биохимии и вирусологии не смогли найти вакцину, а сотрудники какого-то бактериофага этого добились за пару недель.
Связь с врачами из бактериофага пропала несколько дней назад, но профессор не терял надежды, что кто-нибудь из тех, кому он сообщил об открытии, поверит ему, спасёт их, и мир увидит вакцину, способную всё изменить.
