Ведун (глава тридцать седьмая) – это тридцать седьмая глава мистического романа “Ведун” от нашего автора Романа Ударцева.
ВЕДУН
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Кому и зачем понадобилось строить такое, Егор не знал. Огромный бассейн в форме куба, с гранями по пятнадцать метров. Вся эта конструкция была изнутри покрыта стеклом. Причем не наклеенными листами, а залита монолитом. Возможно во времена Империи, здесь хранили или производили химическое оружие. Возникала куча вопросов, как решили проблему с расширением и сжатием, как смогли отлить все это без швов… Но у Егора эти мысли блуждали по задворкам сознания. Все его внимание было приковано к стоящей на дне фигуре.
С виду это был долговязый нескладный очкарик, менеджер среднего звена. Представитель того самого «креативного класса», что за всю жизнь палец о палец не ударили, а мозоли считающие разновидностью кожной болезни. Совершенно бесполезное существо, безобидное, максимум на что способное, помахать белой ленточкой и писать гнусные комментарии в интернете.
Егор потер ушибленный локоть и напомнил себе, что это не человек. Этот самый менеджер убил одиннадцать человек, троих коллег и восьмерых бойцов из группы захвата. Менеджер открыл рот и оттуда вылез пучок белесых нитей. Гаржи дал уже не скрывался. Нити протянулись метра на три, но на стеклянной стене было не за что зацепится даже хищным червякам. Парня передернуло от этой омерзительной картины.
– Богомерзкое создание, не так ли, сын мой? — к Егору подошел сухопарый старичок, в белой рясе.
– Добрый день, ваше святейшество! — Егор почтительно поклонился.
– И тебе здравствовать, юноша, — папа перекрестил оперативника — Так что ты думаешь, сын мой?
– Думаю эти твари не из нашего мира.
– Тут я с тобой согласен. Еще Плотник сказал, что после смерти грешники попадут в тьму внешнюю, где пламя не угасает и червь не умирает. Думаешь они оттуда?
– Уверен, ваше святейшество, – твердо ответил Егор — вот только…
Парень замолчал, размышляя где граница между высказанным мнением и дерзостью мирянина перед служителем церкви. С детских лет его приучали к мысли, что есть паства, а есть священнослужители. Одетые в рясу люди, казались ему существами высшего порядка. Егор вырос, но вколоченную с детства веру в непогрешимость святой церкви, не могли поколебать никакие скандалы вокруг иерархов.
Он и мечтать не мог о том, что будет лично разговаривать с наместником святого Петра на Земле. И давать советы такому человеку, казались кощунством.
Иннокентий же разумно пользовался подобным положением вещей. Посылать официальный запрос властям он не хотел, могла вскрыться причастность кардинала Никодима к этому бардаку. А вот прийти в МГБ и попросить, как смиренный пастор помощи у верующих сотрудников, куда проще. Егор оказался незаменим в этих вопросах. Он лично видел ведунов, видел червей и был верующим. Пара звонков в Министерство и команде Егора дали полный карт-бланш.
Но порой его религиозность мешала. Иннокентию требовался жесткий оперативник с нетрадиционным для церковных иерархов мышлением, а не истовый молитвенник. Так что папа махнул рукой, мол, говори, что думаешь.
– Мне кажется, – сказал Егор — надо позволить ведунам схлестнуться с червями, а потом решать, что делать с выжившей стороной.
– Разумно, сын мой, – кивнул Иннокентий — только не слышу в твоем голосе веры в успех. Что тебя беспокоит?
– Одна такая тварь, – объяснил оперативник — убила восьмерых моих бойцов. Если ведуны окажутся еще сильнее, боюсь нам не справиться.
Иннокентий рассмеялся, потом махнул рукой в сторону входа, где на лавочке дремали какие-то люди. Те поднялись и подошли ближе. Тощий невзрачный мужичок и толстенная бабища, с одутловатым тупым лицом деревенской дуры.
– Маловер! — улыбаясь укорил Егора папа — Святая церковь знает, чем защитить паству от безбожников.
Егор виновато склонил голову, хотя и не понимал, чем эта парочка может напугать то, что порвало в куски восемь профессиональных бойцов спецназа. Иннокентий повернулся к парочке и спросил:
– Пойдете вместе или кто-то один?
– Один справлюсь, – пропищал мужичок и подошел к краю бассейна.
Посмотрев вниз, он отступил на шаг и встал широко расставив ноги и руки. Раздался тихий треск, как будто рвали очень ветхую, гнилую тряпку. Руки и ноги мужичка разошлись вдоль и он бодро упал на восемь конечностей. На какую-то долю секунды Егор увидел, как лицо арахнида разошлось пополам в жуткой харе паука.
Паук прыгнул вниз, нисколько не опасаясь высоты. Еще в полете он начал метать в гаржи дал длинную полупрозрачную и поблескивающую в свете фонарей, паутину. Паутина была покрыта липким и едким ядом. Гаржи дал тоже не стоял столбом, а кинулся навстречу. Он прекрасно видел кто нагрянул в гости и хотел лишить паука главного преимущества — пространства для маневра. Если ему удастся подобраться на длинную червя, то арахниду конец, но паук не собирался приближаться и резво побежал вокруг, продолжая плеваться липкой паутиной.
Первая паутинка коснулась щеки, уха и плеча гаржи дала. Неловкое движение и огромный кусок шкуры упал на пол, обнажив шевелящихся паразитов. Паук притормозил на секунду, якобы замешкавшись с выбором направления бега. Червь рванулся вперед и угодил в паутину лежащую на полу, одну из тех, что арахнид выпустил не прицельно, еще в воздухе.
Менеджер споткнулся и полетел носом в пол. Паук кидал свои паутины, а когда они достигали цели, резко тянул на себя, вырывая клочья гнилой кожи. Черви уже с трудом поддерживали конструкцию тела, цепляясь за кости скелета. Последним усилием гаржи дал поднялся, оставив на полу лицо и большую часть грудины.
Паук кинул сразу с десяток паутин, давая им обвиться вокруг колонии паразитов, а потом резко стянул их. Черви лопались под давлением и разъедающим ядом. Не прошло и пяти минут с начала боя, как вместо гаржи дала была лишь куча копошащихся сдыхающих червей, куски гнилой кожи и слизкие обглоданные кости скелета.
Самка подошла к краю и выпустила паутину вниз. Паук резво поднялся по ней и стал рядом с Иннокентием. Он снова сложил лапы вдвое, а маскировочная шерсть выкладывалась в лицо. Арахнид слегка поклонился папе и замер, ожидая новых распоряжений.
– Хорошая работа, – кивнул иерарх паукам — пойдите к Демьяну, он приготовил вам обед, вы заслужили.
Арахниды молча еще раз поклонились и ушли искать дьяка. Иннокентий не стал распространяться по поводу диеты паукообразных, потому что Егор и так стоял зеленоватый. А от пары бомжей мир не рухнет. Папа дал себе слово, обязательно помолиться за их души. Во всяком случае обеду однозначно уготован рай, ведь они отдадут жизни ради святой церкви. Так что им даже повезло. Заткнув таким образом свою дохленькую совесть, Иннокентий вернулся к насущным проблемам.
– Как видишь, мы не беззащитны перед созданиями ада.
– Откуда они взялись? — прошептал Егор.
– Один богобоязненный слуга божий спас с их помощью Иерусалим от захвата сарацинами. — Иннокентий поднял палец — Злом зло поборол! А теперь, когда видишь нашу силу, скажи свои соображения, как нам одолеть и тех и других.
Егор молчал какое-то время. С одной стороны ведуны были безбожниками и слугами сатаны, но при воспоминании о пауках его передергивало не меньше, чем от червей. В душе парня боролись совесть и вера. Прошептав едва слышно «на все воля божья», оперативник приказал совести заткнуться. Грехи, в конце концов, ему отпустит сам папа, чего переживать, решил парень. Как только моральный балласт был сброшен, план вырисовался сам собой.
– Есть у ведунов одно слабое место, которого они не заметили, – задумчиво сказал Егор — любовница их лидера, Мари, не ведунья, она ведьма. А как обращаться с ведьмами, святая церковь хорошо знает. Осталось только выманить ее из-под опеки ведунов и тогда она нам расскажет все, что знает.
– Хорошая мысль, сын мой! — обрадовался папа — Господь направляет твой разум, так что займись этим.
Егор склонил колени, а иерарх благословил его на подвиг.
