OTSTRAXA.su

Мост (глава 13) – это тринадцатая глава автора Романа Ударцева “Мост”.

МОСТ

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

– Ну, – ныл Митрич — не хочешь руку, давай палец? Не убудет от нее! А мне дисциплину поддерживать надо! Нахрена Галатее десять пальцев на руках? Вон, Венера Милосская без рук, без головы и красавица.

– Она мой Приз? — упрямо переспросила Ольга и мостовой уныло кивнул — Вот и нечего портить мою собственность! Хочешь отомстить, ломай меня.

– Тебя ломать нельзя, ты целая нужна, – вздохнул Митрич и бурча пошел вперед.

Галатея поравнялась с девушкой и прошептала «спасибо». Ольга не ответила, подземный тоннель навевал тягостные мысли. Не зря его назвали Зеленая Тоска. Нижняя часть тоннеля была похожа на сложенный из замшелых камней желоб, на уровне пояса переходящий в прозрачную, похожую на стекло, трубу. Подводный мир реки Смородины не отличался разнообразием видов фауны и флоры. Только скучный однообразный ил на слое окаменевших костей, в основном человеческих.

Но ужасал этот натюрморт только первое время. Потом становился сумрачной иллюстрацией будущего для всех живущих. Солнечный свет не пробивал толщу воды и лишь люминесценция гнилого ила, давала тусклое, едва различимое во мраке, освещение. В подобном месте размывалось понятие времени, путники не осознавали сколько они шагали по подводному мосту. Дважды останавливались спать, пять раз перекусить. Скудные запасы еды, впрочем, не слишком пострадали, затхлый воздух не способствовал аппетиту. Только Нугра была счастлива в этом путешествии. Тьма, влага и тишина, были любимыми состояниями для гигантского насекомого. Она бодро шуршала по камням своими лапками и не затыкалась ни на секунду, чем доводила спутников до бешенства.

– Вот помню, – добродушно дребезжала она — Самир как-то…

– Заткнись, тварь! — тонко выкрикнула Настя — Как ты смеешь его упоминать?

– А что такого? — удивилась сороконожка — Хороший парень, только криворукий. От него требовалось проложить мост на отмель Гадюк, а он за каким-то чертом улегся бесполезным тоннелем до острова Дымных Шептунов.

Настя принялась ругаться, причем совсем не детским образом, перемежая речь матом на польском, русском и древнегреческом. Нугра хмыкнула и промолчала. Ольга обняла девочку, и та успокоилась, только всхлипывала.

– Ольга, – многоножка нарушила установившееся молчание — мне жаль, что ты узнала об выходе на Тракт таким образом. Но все не так плохо. Это ведь судьба. Великая и прекрасная.

– Если это великая и прекрасная судьба, – едко ответила Оля — почему же вы сами не пожертвуете собой, чтобы проложить Тракт соплеменникам.

– Увы, для нас это невозможно, – ответила Нугра — но разве бессмертие — это не мечта любого человека? Причем без обмана. Никаких скрытых уловок. Вы не будете стареть, не будете впадать в маразм или испытывать голод. Настя просто перепуганный ребенок. Ее страшит новое и неизведанное. Но ты уже видела смерть, чувствовала на себе ее дыхание. Я это вижу по твоим глазам.

– Да, – тускло ответила Ольга — я видела смерть.

– И теперь ты знаешь, – сказала Нугра — что не будет никакого рая для праведников. Смерть — это финал. Тьма и конец. Ты не возродишься для новой счастливой жизни. Не будешь вкушать яблочки в райском саду или бренчать на арфе в Элизиуме. Ты, лично ты, Оля, сдохнешь и твой труп сожрут черви. На этом все.

– Но память обо мне останется, – возразила девушка.

– Серьезно? — хохотнула сороконожка — Кто помнит миллиарды умерших людей? Про некоторых сочиняют байки, вот только им-то что от этого? Хотя про тебя, скорее всего, и байки не будут сочинять. Тебя вспомнят дети. Погорюют год, в лучшем случае, потом еще лет десять будут ходить в поминальный день к твоей могиле. После и этого не будет. А уж внукам и подавно будет на тебя плевать.

– Иди ты в задницу, Нугра! — зло рявкнула Ольга.

– Подумай, о моих словах, – с усмешкой ответила сколопендра — Выбор за тобой. Либо зыбкая память, либо настоящее бессмертие в тысячелетиях.

Ольга промолчала, а сороконожка предпочла отстать. Вокруг стало темнее и у тоннеля появился небольшой, едва заметный подъем. Сначала девушка не поняла в чем дело, но потом сообразила, что на поверхности ночь. После густого полумрака Зеленой Тоски, даже звездный свет был достаточен, чтобы осветить небольшую полоску пляжа, на которую выводил подводный мост. Деревья черными в темноте, глыбами нависали над песчаным берегом. Пахло цветами, перезрелыми яблоками и травой. Путешественники добрались до острова Дымных Шептунов.

Мостовой жестом приказал всем молчать, а потом достал из своей бездонной котомки два японских меча. Большую катану он вручил Ольге, а вакидзаси отдал Насте. Потом шепотом пояснил:

– Дымные шептуны злобные твари, они очень любят мясо, особенно человечину, – он показал на восток — двигаемся очень тихо. Если нам повезет, то мы их не разбудим. А если очень повезет, то не разбудим тех, кто на них охотится.

Митрич пошел по песку, напрягая зрение, чтобы не наступить случайно на ветку. Галатея и Нугра последовали за ним. Настя возилась со своей котомкой, а потом ей приспичило в туалет. Ольга не сразу сообразила, что девочка подстроила это нарочно, чтобы поговорить с ней отдельно.

– Он врет, – тихо сказала Настя — дымные шептуны никогда не нападут на человека первыми. А вот нашим сверхъестественным друзьям может сильно не поздоровится. Так что не вздумай махать этой шашкой.

– Учту, подруга, – улыбнулась Ольга, и они пошли нагонять спутников.

Женщина достала катану и попробовала пальцем лезвие. Кровь брызнула сразу. Только на этот раз Ольга не ограничилась тремя каплями и легким порезом. Она прижала лезвие к ладони и, сцепив зубы, провела мечом, разрезая почти до кости. Черная во мраке, кровь ручьем текла на песок. Стараясь не забрызгать одежду, девушка проливала кровью треугольник. Третья точка, при таком количестве содержащихся в крови нанитов, заработает быстро. Осталось только выжить до момента соединения.

– Елки-метелки! — выругался Митрич подскакивая к ней и на ходу доставая бинт из котомки — Дай бабе оружие! Как ты умудрилась?

– Я не думала, что она такая острая, – старательно разыгрывая дурочку, ответила Ольга.

– Дымные шептуны обожают кровь, – просветил ее мостовой — ты их пригласила на ужин, где мы главное блюдо! Дура!

Ольга попыталась было заплакать, но времени на полноценную истерику ей не дали. Митрич схватил ее за здоровую руку и потащил за собой. Они побежали к следующему мосту. Первого дымного шептуна путешественники увидели, когда уже начало светать. Сначала его можно было принять за человека в серой одежде. Но когда они оббегали его, стало видно, что он весь черно-желтый, как старая фотография. Бородатый толстяк с окладистой бородой и завернутый в тогу. Он не пытался встать у них на дороге, просто смотрел на бегущих.

По широкой дуге они обогнули шептуна и припустили дальше на восток. Впереди показались еще двое. Мужчина в одежде из шкур, с корявым самодельным бронзовым топором в руках и женщина с обритой головой и в набедренной повязке.

Обогнуть их было трудно. Женщина стояла в паре метров от кромки воды, а варвар возле леса. Нугра рванулась между ними. Монохромная парочка вдруг поплыли клубами дыма навстречу друг другу. Через доли секунды они превратились в два недостроенных призрачных моста. Корявый, бревенчатый, колченогий со стороны варвара и легкий тростниковый со стороны женщины. Инженерные сооружения не выглядели особо прочными, но сороконожка затормозила перед ними.

Ольга догадалась, что именно на этот остров согнали всех выживших людей после обрушения Калинова Моста. Здесь ставили магические эксперименты, чтобы понять, как человека обратить в мост. А сами дымные шептуны, это неудавшиеся попытки. Не живые и не мертвые, не призраки и не мосты, застрявшие в полусмерти навечно.

– Рубите их! — выкрикнула Нугра, пятясь от призрачных мостов.

Со всех сторон к ним приближалась другие дымные шептуны. Передвигались они странным образом. В лесу проявлялась фигура человека, потом она плыла дымом и формировала мост, на другом конце он снова превращался в дым, а затем в человека, чтобы обратиться в новый мост, но уже ближе к цели.

Сейчас путешественников окружало уже с полсотни призраков. Митрич, Нугра и Галатея выглядели перепуганными. Что неудивительно, ведь они были причастны к тому, что сделали с дымными шептунами.

– Рубите их! Рубите! — кричали все трое, обращаясь к Насте и Ольге — Они же нас всех убьют!

Настя даже не прикоснулась к своей вакидзаси, Ольга тоже не спешила вспоминать уроки кэндо. Вместо этого она прислушалась. Все призраки шептали, едва слышно для человека, но, когда их было много, их шепот сливался в звук похожий на шум ветра в кроне дерева.

– Чего вы ждете?! — взвизгнула Нугра.

– А нам торопиться некуда, – усмехнувшись ответила Ольга.

Она вытащила катану из ножен и воткнула ее в песок. Дымные шептуны не спешили нападать, они поняли, что человек хочет поговорить. Поэтому окружили путешественников кольцом и замолчали. Даже острый, усиленный технологиями, слух Ольги не мог разобрать этот многоголосый шепот. Вперед вышел тот самый старик в тоге. Его рот открывался в крике, но никто кроме Оли не слышал ничего. Даже для нее это был лишь едва уловимый шум, как отзвук прибоя в раковине.

– Не о чем с ними говорить! — рявкнул Митрич и взмахнул посохом, целя в ближайший призрачный мост.

Посох, не встречая сопротивления, уткнулся в песок. Как он и предполагал, убить дымного шептуна мог только человек. А его подопечные вместо того, чтобы разобраться с проблемой, устроили перешептывания.

– Заткнись, – спокойно ответила Ольга.

Она с трудом разбирала отдельные слова. Призрак это понял и обратившись в дым, сложился в плиту с нанесенным на нее барельефом. На изображении два четвероруких гиганта волокли вопящего и брыкающегося толстяка к дыбе. Видимо сначала бессмертные считали, что боль способна создать Призера. Только потом сообразили, что дело в самоотверженности, что присуща героям, да и то не всем.

Другие призраки поняли, что такое общение куда доходчивее для людей и вскоре их окружала стена из барельефов. Даже у прошедшей войну Ольги, подступил ком к горлу. Бессмертные вовсе не стеснялись в средствах, чтобы открыть себе путь в Ирий.

– Это правда? — холодно спросила Ольга у Митрича.

– Да врут они все! — возмутился мостовой.

– Значит правда, – она участвовала как свидетель в пекинском трибунале над руководителями Альянса и слышала подобные заявления не раз.

Ольга слушала еще полчаса. Потом поднялась, вытащила катану из песка и, аккуратно вытерев лезвие, спрятала ее в ножны. От наивной дурочки, которой ее считали Митрич, Нугра, да и Галатея порой, не осталось и следа. Холодная, отстраненная, она лучилась силой и уверенностью.

– Хорошая новость в том, – размеренно и спокойно объявила она — что нас с Призами отпустят. Но они требуют жертву. Одного из тех, кто сделал это с ними.

– Ты чего? — опешил Митрич, сотни лет прошли с тех пор, когда он со Страхославом жил на острове Дымных Шептунов, но сегодня прошлое нагоняло его — Отдашь меня им?

– Да, – коротко и равнодушно ответила Ольга.

– Ах ты, сука! — рявкнул мостовой и попытался ударить ее посохом.

Убить бессмертного задача не простая. Но у дымных шептунов были тысячи лет на ее решение. Мостового окутало дымом. Каждый из призраков мог нести всего лишь четверть грамма материального тела. Они больше и не брали. На беду Митрича, их на острове были десятки тысяч и тело бессмертного просто разрывали на куски. Не пытались они быть ни милосердными, ни быстрыми. Мостовой умирал страшно и долго.

Ольга не отворачивалась и смотрела в полные ужаса и боли глаза мостового. Возможно, она могла бы оборвать его страдания одним точным ударом меча, но дымные шептуны хотели отмщения, и она не нарушала уговора. В конце концов они в своем праве. Нугра и Галатея замерли и не шевелились, у них вовсе не было уверенности, что они не последуют за мостовым. Впервые они чувствовали такой ужас. Впервые они почувствовали, что такое быть человеком.

И никто не наблюдал за Настей. Девочка тоже смотрела на казнь. Ее глаза блестели, а рот приоткрылся в возбуждении. Если для остальных это было ужасное зрелище, достойное самых темных кошмаров, то она находила его восхитительным.

В конце на песке остался лишь посох и отпечатки подошв. Призраки забрали все, включая кровь и одежду. Никаких дальнейших разговоров дымные шептуны вести не стали, но и слово свое сдержали. Они просто ушли в свой лес, забрав одного из своих мучителей. Солнце освещало пустой пляж, красивая картинка и никто бы не сказал, что пару минут назад, тут пытали и казнили мыслящее существо.

– Все, – сказала наконец Ольга — пойдем, пока они не передумали.

– И ты ничего не скажешь? — прошипела Нугра — Нашего друга только что зверски убили, а ты просто пойдешь дальше?

– Вашего, – Ольга выделила первое слово — Вашего друга убили. А еще он был сволочь и подонок, пытавший людей. Что еще можно сказать? Ах, да! Он еще считал меня и Настю своей собственностью. Достаточно? Подъем и потопали!

Галатея молчала. Она помнила, что Митрич был одним из тех, кто вдохнул в нее жизнь. А еще помнила, как это происходило — такой боли она не испытывала никогда. И все ради глупой игры в богов, чтобы можно было похвастаться перед другими бессмертными. Уж она-то точно знала, что он заслужил такого конца.

Сколопендра поняла, что осталась в меньшинстве и предпочла заткнуться. Спутники вполне могли бросить ее здесь, а дымные шептуны лишь обещали не мешать им уйти с острова. Они затолкала свою ненависть глубже и заскользила на восток, к мосту на Авегос.

На Авегос вел странный, даже по меркам Смородины, мост. Впереди показался огромный столб, вокруг которого шла винтовая лестница наверх. Впрочем, Ольга уже ничему не удивлялась. Гораздо больше ее беспокоил стук в ушах и сгущающаяся в глазах тьма. Видимо она выпустила слишком много крови на третью метку. Еще немного и ее накроет.

– Стойте! — сказала она и сбросила котомку, стоять было все тяжелее, ноги становились ватными, а тело сковывала слабость.

– Что с тобой? — забеспокоилась Галатея.

Ольга стала оседать, и статуя едва успела ее подхватить на руки.

– Сейчас у меня будет приступ, – заплетающимся языком объяснила девушка — странный приступ. Не знаю точно, как это будет выглядеть со стороны.

– Ты не можешь болеть! — заявила Нугра — Только не Призер. Вы всегда здоровы.

– Это не болезнь, чертова многоножка! — вяло огрызнулась Ольга, потом попыталась собрать расползающиеся как ветхая тряпка, мысли — Будет приступ. Не пытайтесь мне давать лекарства или привести в чувство. Это пройдет. Когда не знаю.

– Мы можем тебе еще чем-то помочь? — пролепетала Настя, она боялась оставаться одна, без подруги.

– Дождитесь окончания приступа! Обещайте мне! — Ольга уже теряла себя и в дымке услышала ответы.

– Куда ж я от тебя денусь, родная, – ответила Галатея.

– Конечно, конечно мы тебя дождемся Оля! — торопливо заверила ее Настя — Только как тебе помочь?

– Да, – невпопад ответила Ольга, она уже ничего не слышала и не видела, ответ Нугры ее не интересовал, все равно сороконожка никуда не денется от своего Призера.

– Да. Да. Нет. Да. Да. Да. Нет. Нет. Да. Да… – тело Ольги вытянулось в струну и окаменело, а губы продолжали бесконечно повторять «да» и «нет».

Галатея бережно положила подругу на песок и сунула ей под голову котомку. После этого уселась рядом и стала ждать. Ее отношение к этому человеку давно перешагнули барьер обязательств между Призом и Призером, хотя статуя сама этого еще не понимала.

Кровавые метки, оставленные путешественницей, дали возможность связаться с домом, хотя даже на Земле не знали где точно находится Калинов Мост. Вообще понять факт его существования могли лишь два десятка математиков на всей планете. Сейчас она пользовалась открытым при помощи ее крови каналом связи и передавала отчет своим соплеменникам. Простейший двоичный код. Галатея и Нугра чувствовали идущую от нее энергию, но не знали, что это. Магия и технология слились в простых «да» и «нет», сказанных на песчаном пляже, в затерянном параллельном мире.