OTSTRAXA.su

Мост (глава 19) – это девятнадцатая глава мистического романа автора Романа Ударцева “Мост”.

МОСТ

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Люди очень хрупкие существа. Сфено помнила об этом и потому считала выбранное место идеальным. Бологое-шесть, заброшенный военный поселок, случайной прихотью судьбы имел относительно чистый от радиации вход. Тонкую полоску между радиоактивными полями шириной в сто метров. Она, как ирийка, могла сбежать куда угодно, а вот преследователи вряд ли сунуться в черные туманные поля, где счетчик Гейгера сходит с ума. Слева, на берегу речушки лежал подбитый дуговой стерилизатор, похожий на дирижабль.

Горгона сумела его включить. Не на полную мощность, разумеется, но даже пяти процентов хватало, чтобы исключить применение импульсного оружия. Она прошлась туда-сюда. Казалось она предусмотрела все для обмена, но у Дегтяренко была та еще репутация. Хитрый, жесткий и целеустремленный. Если хотя бы треть того, что пишут о герое войны в Сети правда, то он был очень опасным противником. Никита лежал связанный и голый прямо на земле. Один раз она уже допустила ошибку и не хотела ее повторения. Сфено потерла живот, вспомнив происшествие в гараже и пнула юношу в лицо.

Парень застонал. Силы почти покинули его, он умирал. Одновременно с этим таяло влияние приворота. Перед самой смертью он освободится от наваждения, но помочь ему не сможет никто. Впрочем, ведьму это не заботило.

С востока подъехал старинный, еще бензиновый, военный джип. В оговоренных пятидесяти метрах, он остановился. Через стекла Горгона увидела только генерала. Она рывком поставила Никиту на колени и поднесла нож к его горлу:

– Где Скоромча?

Дегтяренко вышел из машины и подошел ближе.

– Он тебе привет передавал! — злобно ответил военный.

Потом он бросил перед ведьмой окровавленную кроличью лапу. Сфено пару секунд смотрела на белый мех, заляпанный кровью. Она пыталась сообразить, где ошиблась. По всем расчетам, генерал должен был приволочь пленника, а уж она в последний момент постаралась бы убить Дегтяренко.

– Я убью тебя, обезьяна! — зашипела Горгона и отшвырнула пленника в сторону.

Все равно мальчишка не жилец, а ее захлестнула жажда убийства. Дегтяренко ухмыльнулся и выхватил нож. Ведьма захохотала.

– Дурак!

Военный призывно махнул рукой и древняя ирийка рванулась к нему. Это было самое слабое место в его плане. Потом не раз он с холодным ужасом вспоминал момент, когда Сфено колебалась и решала: убить пленника сразу или сначала напасть на генерала. Он не строил иллюзий, получи ведьма Скоромчу, она сразу же уничтожит заложника.

Наверное, так же стоял напротив ее сестры Медузы Персей. Наглый человечишка. Вместо бронзового меча он сжимал десантный нож. Сфено не стала повторять ошибку сестры и пытаться заколдовать противника. Медузе эта глупость стоила головы. Она просто помчалась навстречу, прекрасно зная, что скорость решает все. Без своих технологических игрушек, у людей не было никаких шансов против Горгоны. На ходу тело ведьмы стало покрываться чешуей, которую нож пробить не сможет. Дегтяренко был обречен. Гудящий стерилизатор исключал применение импульсной винтовки или пистолета.

Генерал бросил нож. Сфено ухмыльнулась, если обезьянка решила, что в сердце Горгоны есть милосердие, то она ошиблась. Впрочем, Дегтяренко на это не рассчитывал. Он выхватил из-за спины обрез древнего охотничьего ружья и всадил сдвоенный заряд железной дроби в грудь несущейся твари. Никита хорошо потрудился. Не окисленное железо прожгло дыру в чешуе и отбросило ирийку на спину.

Слишком поздно Сфено поняла, что дуговой стерилизатор вырубает электронику, но бессилен против физики и химии. Дегтяренко отступил на два шага и уперся задом в радиаторную решетку джипа. Горгона бешено извивалась и корчилась на земле, пытаясь исторгнуть из себя железную дробь. Секунды решали кто победит в схватке. Вместо того, чтобы лихорадочно перезаряжать оружие, Дегтяренко нащупал рычаг лебедки и дернул вниз.

Пиропатроны громко хлопнули и на ведьму полетела тонкая, но прочная железная сеть. Сразу же загудела лебедка, стягивая ловушку. Теперь можно было спокойно перезарядиться и, обойдя воющую добычу, подбежать к Никите. Юноша бился в путах. Остекленевшие глаза уставились на пленницу, а губы были в крови:

– Прекрасная! — причитал он — Я спасу тебя!

Дегтяренко услышав это передумал развязывать парня и поволок его к машине. Под чем бы он не находился, сейчас мальчик был не в себе. Уложив парня на заднее сиденье, он достал из багажника два длинных крюка. Испытывать на себе яд ирийки желания не было и генерал поволок брыкающуюся добычу к багажнику, как тушу на бойне. Что было не просто, свиные и коровьи туши не сопротивляются и молчат.

– Смертный, – вопила ведьма — я уничтожу тебя! Я буду пытать всех твоих близких на твоих глазах! Ты не будешь вдыхать другого воздуха кроме гари своей хижины!

– Задрала! — буркнул генерал, достал из багажника газовый ключ и врезал от души ирийке.

– Ты поплатишься за это! — Горгона и не думала успокаиваться, уязвленная гордость, что ее обманул какой-то человек, жгла ее куда сильнее, железной дроби — Я прокляну тебя, чтобы у тебя был гной вместо семени! Твои сыновья станут мальчиками для утех! Твои дочери станут храмовыми проститутками!

Дегтяренко еще пару раз попробовал ее вразумить при помощи ключа. Но по голове ее бить не стоило, надо было узнать, что она сотворила с Никитой. А удары по другим частям тела только вызывали новый поток ругани. Не удовлетворившись русским, она принялась его честить на греческом, латыни и даже арамейском.

Отчасти поэтому генерал гнал машину как можно быстрее. За полчаса до ближайшего санитарного кордона, его познания в идиоматических выражениях древних языков увеличились на порядок. Но главное, Никита потерял сознание и Дегтяренко рвал подвеску, чтобы успеть довезти его до госпиталя.

Когда Горгону закрыли в железной клетке, где ей пришлось забраться на кровать, чтобы металл не обжигал кожу, она внезапно успокоилась. Медики забрали Никиту и Дегтяренко не хотел им мешать. Тупо стоять под дверями медблока было глупо, поэтому он решил разговорить Сфено. Не зная с чего начать, он молча прохаживался мимо угрюмо молчащей ирийки.

– Скоромча живой? — не выдержала Сфено.

– Пока, – генерал сделал ударение на первом слове — живой.

– Ты не похож на палача, – тихо произнесла Горгона — я вижу.

– Видишь? — зло ответил Дегтяренко — Хреново ты видишь! Если Никита погибнет, я лично выпотрошу Скоромчу. Причем сделаю это на твоих глазах. А потом я прикончу тебя.

Сфено промолчала. Дегтяренко смотрел на экран коммуникатора, ожидая сообщения из медблока.

– И еще, – генерал решил, что пришла пора доставать козыри — я знаю, что вы бессмертные и вам надо только попасть в почву, чтобы восстановиться. Я вас обоих заспиртую, а потом, когда ученые наиграются с вашими трупами, сожгу остатки.

– Я могу спасти пацана, – сказала Горгона — если вы отпустите меня и Скоромчу.

– Нет, – холодно ответил генерал — либо вы спасете его, либо я вас убью. Других вариантов у вас нет.

Дегтяренко уселся на лавке и закурил. Сейчас время играло против обоих. Горгона тоже понимала, что шансы выжить будут равны нулю, если мальчик умрет.

– Тебе страшно, – усмехнулась она — ты боишься.

– Зоопарка вашего что ли? — ощерился генерал.

– Нет, ты боишься того момента, когда вернется твоя женщина. Тебе придется сказать, что ее ребенка ты не уберег. Самое дорогое и самое ценное, что было в ее жизни. Боишься увидеть ее лицо. Как оно будет меняться, от недоумения к неверию, а потом к ужасу. И в этом ужасе будет твоя вина.

Ведьма жила долго, она видела Троянскую войну и бой при Фермопилах. Сфено прекрасно знала людей. Тысячи лет, так и не избавили этот вид, от странной и непонятной тяги к детям. Самые сильные воины дрожали от ужаса, стоило царапнуть их ребенка. Горгона была уверена в своих выводах.

– Черт с вами, – Дегтяренко растоптал окурок — я отпущу тебя, если вылечишь парня.

Только что ему пришло сообщение из медблока, где сообщалось, что Никита впал в кому, а прогнозы неутешительные.

– И Скоромчу тоже отпустишь!

– Сдался тебе этот заяц? — удивился Дегтяренко.

– Билеи скачут по пригоркам, – процитировала непонятно что, Сфено — Раз я сказала, что нужен, значит его ты тоже отпустишь.

– Младший лейтенант Клочкова, – приказал он через коммуникатор — доставить заключенного двести три к восьмым воротам.

Дегтяренко спроецировал изображение на стену. Скоромча жмурился от солнечного света и шел по дорожке от здания к воротам базы. Культя левой верхней лапы была замотана бинтами. Сфено выжидала. Наконец билей помахал ушами три раза вперед и два раза в стороны, это был условный сигнал, что все в порядке.

– Я выполнил свою часть сделки, – сказал Дегтяренко — теперь твоя очередь. Исцели Никиту.

– Мне кажется, – усмехнулась Горгона — или я до сих пор в клетке?

Генерал колебался минуту. Выпускать Скоромчу вообще было преступлением. Но не завершение карьеры пугало его. Сколько еще эта парочка угробит народу? Наконец он достал ключи и открыл клетку. Сфено двигалась медленно и неторопливо, чтобы не провоцировать военного. Даже победную улыбку она тщательно прятала. Пока она еще не выбралась с базы. Они вышли на лужаку, где десять минут назад прошел Скоромча.

– Дай нож, – потребовала Горгона у генерала.

– Обойдешься, – грубо ответил Дегтяренко.

– Грубиян!

Сфено вытащила один из своих живых локонов. Змея извивалась, шипела и сопротивлялась, как настоящая. Горгона вцепилась в змею когтями и оторвала ее. Лицо ведьмы исказилось от боли. А шипящий отросток извивался в ее, покрытых черной кровью, руках.

– Держи, это лекарство! — сказала она — Дашь ему три капли моей живой крови и приворот перестанет действовать.

Дегтяренко лихорадочно рылся по карманам, в поисках чего угодно, чем можно было взять извивающуюся змею.

– Такой здоровый бугай боится маленькой змейки? — насмешливо спросила Горгона и добавила — Быстрее, моя кровь быстро портится, а у мальчика не так много времени.

– Сука! — выругался Дегтяренко и схватил змею.

Змея моментально вцепилась ему в запястье, впрыскивая максимальную дозу яда. Генерал выругался и помчался к медблоку, надеясь успеть до того, как потеряет сознание. Горгона тоже не стала терять время и метнулась к выходу из базы. Ее удивляло то, что никто не пытался ей помешать. Благородство это или просто глупость, она предпочитала выяснять подальше отсюда.