Старуха-перевёртыш – это страшный рассказ автора Genesis о странной старухе из детства рассказчика, которая удивительным образом меняла обличья.
СТАРУХА – ПЕРЕВЁРТЫШ
Глубинка… Само слово — неопределённость: романтика ли, неизвестность или захолустная глушь. Но уж мне ли не знать сути этой глубинки! Сейчас я нахожусь в Санкт-Петербурге, далеко от того злосчастного места, где я родился и вырос. Но память моя ещё там, куда теперь мне нужно спуститься на одиннадцать этажей и проехать несколько сотен километров…
Тогда мне было всего 14 лет. Я жил в посёлке Никандрово. Было как раз то мрачное время, когда советские люди потеряли всякий интерес к глубинке и искали романтику в городах. Хотя у сельсовета ещё трепался остаток красного знамени, многие дома были заброшены, полевая техника успела слегка поржаветь, а со смерти Шукшина прошло около десяти лет. Наверно, именно по последней причине деревенским героем был уже не труженик себе на уме, а убогий алкаш…
Мы жили в достаточно крепком и ладном доме с широким огородом и гаражом. Однако и сюда вмешалось жестокое время: в гараже ржавел старый дедов ”козлик”, оставленный всеми судьбе на убой, а за огородом успела вырасти свалка из тряпок, гниющих деревяшек и железяк…
В те далёкие дни дежурным развлечением для меня была прогулка по селу с исследованием заброшенных изб и поиском различных сокровищ. Правда, зачастую находки заканчивали свой путь на всё той же свалке за огородом, но бывали и счастливые финалы — например, старая финская катушка с леской, которые я позже приладил к удочке…
В одном таком заходе за ценными вещами я внезапно обнаружил, что крайняя изба, уже довольно давно брошенная хозяевами, как будто кем-то вновь заселена. Доски, которыми забили ставни, оставались на месте, но амбарный замок с двери был снят, сама же дверь — распахнута. Я спрятался в высокую траву чужого двора и переполз на позицию напротив двери. Внутри было темновато, силуэты комнатной обстановки еле просматривались… Но вдруг я заметил, что прямо ко мне изнутри движется какая-то тёмная фигура — судя по походке и форме, старушечья. В голове у меня образовалась такая Баба Яга, что я поскорее выполз подальше от халупы и дал тягу…
Я зарёкся ходить в сторону той избы, но из любопытства поинтересовался у родителей, что за бабка живёт теперь на окраине. Те словно ничего не знали, но реакция их была странной: переглянулись, как-то испуганно друг на друга посмотрели и практически сразу отвернулись…
Скоро в посёлке стали мелькать две странно похожие старухи. Одевались они почти одинаково — драная кофта, линялая косынка, длинная облезлая юбка… Но с лица они различались: бабка Фёкла носила на голове кудрявую рыжую с сединой чёлку, имела какое-то старчески румяное лицо и всегда улыбалась и шутила. Другого характера была бабка Маланья — злобная, сухая и бледная, с настолько туго затянутой косынкой, что ни один волос из-под неё не свисал. Обе старухи имели одинаковую фигуру и какую-то утиную походку.
Странное дело: когда Маланья приходила к кому-то в дом и устраивала там склоку, в этом доме селились загадочные хвори из нескольких разнородных синдромов. Но тогда приходила Фёкла и заговаривала болезни — снимало как рукой!
Бабушки стали нашей легендой. Народные сказки сменились байками о двух сёстрах-ведьмах и о старой женщине, меняющей головы вроде шляп… Ходили и такие слухи, что сумасшедшая ведьма тешит себя умелой актёрской игрой и наштукатуриванием…
Мы, сельские озорники, догадывались, где поселились старушонки — в той самой избе на окраине. И нам захотелось посмотреть, как они живут вдвоём. Или как одна старуха превращается в другую.
Я и Сенька Зернов пробрались к заветной избушке. Мы знали наверняка: сегодня ярмарочный день, и старух дома нет. И нам повезло: дверь оказалась незапертой, а внутри никого не было. Внутри оказалось всё так же темно — окна так и не открыли. Но, привыкнув к темноте, мы увидели старую, практически нежилую комнату с подвальным люком и старой мебелью. Люк был закрыт тяжёлым брусом и забит длинными гвоздями — так, что голыми руками не открыть.
Совсем рядом послышался неровный топот явно босых ног — так ходили старухи, к которым мы так не вовремя пожаловали. Сенька моментально влез в старинный шкаф. Поскольку вдвоём мы туда не уместились, я влез под кровать. И вскоре мы увидели фигуру старухи — судя по голосу и смеху, это была Фёкла.
Бабка Фёкла двинулась к кровати, постепенно нагибаясь и норовя увидеть меня… И не сдобровать бы мне, если бы не Сенька, вылетевший из шкафа вместе со старой дверцей и оглушительным грохотом.
Старуха отвлеклась, а мы успели выскочить из укрытий и метнуться к двери. Фёкла кинулась за нами, но оступилась. Огромная юбка взметнулась над полом и полностью накрыла верхнюю часть тела старухи. Мы остолбенели: вместо ног под юбкой была… бабка Маланья. Теперь не Фёкла, а она лежала на полу и хрипло ругалась.
Мы поскорее выскочили из дома и припёрли дверь оказавшейся поблизости доской. Изнутри донеслась ругань вперемежку с ударами старушечьих кулаков о дерево — было слышно, как молотят сразу четыре руки.
Родители искали нас. Нам досталось. Но нам удалось также узнать о том, что мы видели…
Когда-то в той избе жил дед Федул со своей бабкой Фетиньей — добрые, но диковатые старики. Как-то на ярмарке Фетинья вдруг разругалась с какой-то незнакомой старухой, и та пообещала ей страшных мучений… Позже дед Федул обнаружил у своей жены признаки помрачения рассудка: она говорила на два голоса, резко переходила от смеха к брани, несла различную чушь… И вот однажды он не стерпел и бросил бедную мученицу в подвал. Запер и забил гвоздями. Других средств он не знал — в те времена не умели лечить душевнобольных в сельских условиях… Скоро сам Федул умер от инфаркта. Дом заняли наследники, но долго не продержались — уехали в город…
И вот теперь мы увидели, что же сталось с бедной обезумевшей старушкой: две сущности вселились в неё, разорвали её душу и настолько упорно боролись за тело, что деформировали его. Ещё долго старуха с двумя лицами сидела взаперти и училась за неимением ног ходить на руках. Научилась же она так, что могла легко ходить на любой паре. И вот недавно ей удалось вырваться (в темноте мы не заметили, что брус на люке был надломлен) и выйти к людям. Тут и проявилась сила двух личин…
Теперь она снова заперта. Но крепко ли? Быть может, она уже мертва. А может, жива, снова вырвалась на свободу и ищет нас, чтобы расквитаться с нами за прошлое…
