OTSTRAXA.su

Тай (глава 18) – это восемнадцатая глава романа ужасов от автора Романа Ударцева.

ТАЙ

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

 

Люди на холме застыли, точнее разогнались до предела Тай, Кубана и Ратина. Люда, как духовная сущность могла воспринимать и не такие скорости, так что тоже поспевала.

– Почему они не рванули сразу? — нервно хлестнув хвостом, спросила Кубана догматика.

– Гурманы хреновы, – злобно ответил Тай — они будут нападать так, чтобы люди их видели и боялись. Вздувшиеся от выброса адреналина надпочечники для них деликатес.

– И что ты предлагаешь? — Ратина слышала о взводах Паду, даже в Зазеркалье доползла мрачная слава этих убийц.

Тай не раздумывал. Нечто подобное он предполагал, а игривая Иштар оставила ему достаточно шансов для победы, главное ими воспользоваться. Он тяжело вздохнул, после того, что он сделает, Людмила его возненавидит. Догматик, до смерти женщины, даже не подозревал насколько к ней привязался. Все же, выбора не было.

– Кубана, помнишь я читал книги по человеческим наукам?

Красавица только кивнула. Сейчас она была испуганна и от обычного ехидства не осталось и следа.

– В разбитой цистерне, – торопливо объяснял Тай — осталась где-то четыре тонны кислоты, а эти сволочи из железа.

– Тай, – жалобно сказала девушка — ты же знаешь, что они защищены. Кислота стечет по силовому полю и все.

– Мы их подманим, – грустно сказал Тай, стараясь не смотреть Людмиле в глаза — у нас семьдесят приманок.

– Некромантия? — ахнула Кубана.

– Она самая.

– Хватит сопли жевать! — Ратина чувствовала хлещущий из догматика стыд и решила, что злость полезнее — Иначе тут будет не семьдесят трупов! Что мне делать?

– Тебе в вагон соваться нельзя, – догматик похолодел взглядом, отложив совесть на потом — тебя повредит кислота. Пойдем мы с Кубаной. Ты пока собери все что может быть ручным или метательным оружием и принеси людям. Только двигаться надо очень быстро, пока шипастые не поняли, что мы что-то замышляем.

– Тай, – растерянно спросила Люда — а мне что делать?

– Я бы попросил тебя отвернуться, – мягко и горько ответил догматик — но они повсюду… Прости меня, если сможешь…

Пришельцы из других миров развили предельные даже для себя скорости. Ратина носилась вокруг и приносила: камни, палки, обломки поезда, все, чем можно было ударить. С точки зрения людей, странная троица вдруг растворилась в воздухе. Потом рядом с ними начали появляться куски кирпичей, железяки и прочий хлам. Мужчины покачивались от внезапных и необъяснимых порывов ветра и хватали оружие. Даже погнутый алюминиевый чайник, зажатый в руке, придавал хоть какую-то уверенность.

Дальнейшее было не только странным, но и жутким. Вокруг стали появляться фигуры людей, обожженных кислотой. Мертвецы вставали первым заслоном между живыми и взводами Паду.

Только Людмила видела, как Кубана вытаскивает расползающиеся тела из вагонов и раскладывает их кругом. Тай где-то раздобыл половину разорвавшегося газового баллона и черпал им из дыры в цистерне. Толстый металл сопротивлялся агрессивной жидкости. Плеская на себя, он волок кислоту к трупам и подняв их в вертикальное положение заклинанием, вливает по ведру в каждый. Тела дымились, но магия сдерживала растворение, оставив достаточно живой и целой крови, чтобы привлечь взводы Паду.

Одежда на догматике сползала клочьями и мешала, но времени скинуть ошметки у него не было. Гораздо больше его беспокоило другое. Он уже исчерпал весь запас энергии в браслете и сейчас сжигал собственные силы. Если он не удержит тела как приманки, то шипастые пройдут мимо трупов и всей затее конец, как и им всем.

Взводы Паду медленно сжимали кольцо. На счастье сгрудившихся на вершине холма людей, они не были разумными в обычном понимании этого слова. Иначе никогда не попались на такую детскую уловку.

Секунды тикали, пусть и медленно. Кубана вытащила всех, кого смогла, включая трупы детей. Некоторые тела попали под прямые струи кислоты и от них остались лишь кости. И все же пятьдесят два изувеченных тела встали кругом. Догматик в сорок седьмой раз махнул рукой, вздымая труп в верх, рассекая грудину и влил кислоту. После этого он рухнул на колени. Он отдал слишком много сил. Тело Богданова задымилось и покрылось пузырями. Боль полоснула не хуже, чем, когда Голдузя свежевал его, но теперь он сдерживал рвущийся наружу крик. Нельзя было нарушить хрупкое единение людей на холме. Если они из племени превратятся в толпу, погибнут все.

Осталось последнее, чем он мог пожертвовать. Тай начал сжигать те нити, что привязывали его к Тяжелой Земле и этому телу. Он искренне надеялся, что успеет защитить людей прежде, чем его уволочет к Демиургу.

Людмила не знала этих тонкостей, в ее новообретенных посмертных знаниях был хаос и неразбериха. Ведь она знала обе ужасные истины и что люди осыпаются в Тяжелую Землю и то, что они должны идти в пасть к богу. Но она видела другое, ее мужчина умирал. Женщина упала на колени и взмолилась, сама, не зная кому. Свету? Тьме? Жизни? Ее услышал эгрегор нового племени Выживших-На-Холме. Коллективное бессознательное, еще не ставшее богом или гением. Услышал и помог.

Подобного догматик не испытывал никогда. Четыреста пятьдесят человек добровольно давали ему силы. Демиургу приходилось обманывать, пытать и жрать, чтобы выжать энергию. Но отданное добровольно во сто крат сильнее. И пусть их было мало, но они помогали от всей души.

Начавшие было кренится тела, встали ровно. У догматика даже хватило сил, создать иллюзию живых на мертвецах. А надпочечники у людей погибших таким образом, были огромны. Взводы Паду не могли больше сдерживать голод и рванулись на приманку, как на пятидесятипроцентную скидку.

Отбросив осторожность, они впивались в еду. Почему-то молчащую, но такую желанную. В первые мгновения они тянули в себя кровь, но следом шел огонь и смерть. Желая отбросить жгучую добычу, они разрывали тела в клочья и еще больше ранили себя и других. Некоторые едкие брызги долетели до людей и к тонкому, неестественному визгу взводов Паду добавились крики людей.

Когда взвод Паду жрет, их металл становится как губка и впитывает жидкость. Поэтому те, кто пожадничал, всеми ветвями впившись в тело, попросту осыпались ржавой пылью. Другие пострадали частично: они теряли металлический блеск и становились похожи на рыжие клубки, хрупкие и неповоротливые. Вот сейчас-то и пригодились камни и палки. Матросы вытащили ремни и первыми кинулись на врага. Тяжелые бляхи ломали ветви, а от былой скорости шипастых не осталось и следа. Остальные мужчины не отставали.

Две минуты назад, любая стычка человека с взводом Паду гарантированно оканчивалась гибелью землянина. Взводы Паду впервые почувствовали на себе, как это быть жертвой, а не хищником. Иногда им удавалось кого-то из нападающих убить или ранить, но ход боя был предрешен.

Тай с древним кличем Ардена, похожим на рев неопохмеленного медведя, носился по склонам холма с давешним обломком газового баллона и разнося колонию за колонией. Несколько раз его зацепили, но благодаря энергии данной людьми, раны затягивались почти мгновенно. На вершине Кубана хватала камни и метко швыряла их, не хуже, чем ядра из древних пушек. Она тщательно выбирала цели и спасла немало жизней.

Зерцальный насмешник отрастила когти, все равно сейчас всем было плевать, как она выглядит и прекрасно обходилась безо всякого оружия. Она была настолько обсыпана ржавчиной, что казалась рыжей.

Все закончилось быстро. Пленных ни одна из сторон не брала. Люди ходили по склонам холма и доламывали еще шевелящиеся ветви. Интуитивно они чувствовали, что ни один кусок этой дряни не должен уползти отсюда.

Женщины, насколько могли, перевязывали раненых и пытались успокоить детей. Осознание победы еще не пришло, люди просто радовались тому, что выжили. Но еще тридцать человек не пережило эту бойню.

Догматик тяжело сел на траву. Подошли Кубана и Ратина. Рядом присела Людмила. Все молчали, потому что понимали, это еще не конец. Раздался низкий, похожий на эхо далекого, но мощного взрыва, звук. Тай выругался и поднялся.

– Это он? — спросила Люда — Тот жуткий старик-скелет?

– Да, это Посадник, – хрипло ответил Тай, сил на лживые слова утешения у него не осталось — подожди тут.

Разумеется, никто его не послушал. Все три женщины пошли с ним. Посадник ждал их на южном конце луговины, возле лесопосадки. Почему-то он решил скрыться от взора людей и его видели только мертвые и неместные. Видимого оружия у него не было, но догматик понимал, что на этот раз, разговорами не обойдется.

Вся луговина была усеяна магическими ловушками, капканами и просто аномалиями, достаточными, чтобы придержать врагов, пока Посадник их прихлопнет. Когда-то Тай слышал выражение: горе молодости в том, что нет мудрости, горе старости, что нет силы. Сейчас у него была и сила и накопленные за столетия знания. Не замедляя шага, он деактивировал Мезозойский аркан, что должен был их заставить деградировать до животного уровня. Цепь из шести Аринойских арканов полыхнула слишком рано.

Если до этого Посадник стоял хмурый, но спокойный, то сейчас неуверенно достал из-за спины огромный, двухметровый, ржавый меч. Друзья спокойно прошагали между двух славных березок, где должна была быть еще одна ловушка, и в мертвых глазах старика беспокойство переросло в панику.

– Заклятье Гвикро Абрел, – холодно сказал Тай подходя все ближе — я перенес тебе за спину. Если попробуешь сбежать, угодишь в собственное детище.

– Это невозможно, – неуверенно сказал Посадник.

Тай молча пожал плечами, мол, попробуй и сам все узнаешь. Впрочем, кидаться в драку он не намеревался. Посадник в одиночку стоил всех убитых взводов Паду. Даже с новоприобретенными силами, шансов было немного.

– Почему ты нарушил сделку? — спросил Посадник.

– А что здесь делали взводы Паду, если ты собирался исполнить свою часть? — усмехнулся Тай.

Они замолчали. Каждый понимал свою истину. Посадник осознавал, что каким-то неведомым образом, у догматика появились силы равные или даже превосходящие его. С другой стороны, и Тай догадывался, что даже убив Посадника, он лишь вернет его на Кольца и тот вернется. Или пришлют кого-нибудь покрепче.

– Но все-же я исполню свою часть, – паскудно ухмыльнулся Тай.

Слишком поздно Посадник понял, зачем с догматиком пришли три женщины. Магия может твориться жестами, голосом, письмом или движениями. Пока они шли к нему, то менялись местами, иногда чуть отставали или касались руками друг друга. Якобы невзначай. Сегодня догматик придумал свое первое заклинание. Для его исполнения нужно было четверо: двигающихся в определенном порядке, трогающих друг друга в нужное время и передающих энергию. Посадник рванулся, но заклинание уже начало действовать, трава вокруг ног стала гранитом. Он хотел достать врага мечом и не смог пошевелиться. Вокруг него рос камень, сжимая, сдерживая и окутывая.

– Ты хотел стать бессмертным? — теперь Тай не скрывал бешенство — Ты им станешь! Ты никогда не умрешь и не состаришься. Будешь жить вечно! Как ты, паскуда, и хотел.

Все четверо смотрели, как кривится в беззвучном крике ужаса рот Посадника. Ни у одного не шевельнулась даже тень жалости. Вскоре гранит скрыл старика полностью, а на опушке рощицы стоял здоровенный гранитный валун. Позади друзей раздался звонкий смех.

– Молодец, Тай! — Иштар на этот раз влезла в тело давешней девчонки, которую первой разорвал взвод Паду.

Каким образом ей удалось собрать и оживить тело, оставалось загадкой. Догматик собрал волю в кулак и вежливо поклонился. Не хватало еще поссориться с богиней.

– Приветствую тебя, Ветреная Красавица, – жестом он призвал остальных тоже поклониться.

– Ты сумел меня развеселить и позабавить, — Иштар легко вскочила на трехметровый валун и уселась на вершине, болтая ногами.

– Счастлив угодить тебе, Цветущая!

– Этот козел, – она похлопала ладошкой по камню — хотел обмануть меня. Но ты очень ловко его наказал. Он нас слышит?

– И слышит и видит, – кивнул Тай — и все осознает.

– А вдруг, – Иштар нахмурилась, что смотрелось комично на круглом еще детском личике — его какой-нибудь идиот расколдует?

– Вряд ли, – пожал плечами догматик — у камня слегка отталкивающая аура. Люди будут его обходить. Со временем зарастет лесом и все про него забудут. Разве что малолетки похабные надписи намалюют.

Люда узнала ту, кто сейчас сидел в девчонке, ведь сама была носителем. Ярость закипела внутри нее, она рванулась вперед, чтобы высказать все и сразу. Кубана зашипела ей на ухо:

– Цыть, угомонись! — богиня сделала вид, что не заметила неуважения со стороны новопреставленной.

– Ну и что ты хочешь за хорошее представление? — спросила она у догматика.

Тот факт, что во время ее забав погибло сто человек, богиню не интересовал вовсе. Тай внутренне подобрался. Боги вообще не слишком постоянны в милости. Их благосклонность через секунду может обернуться проклятием. И тем более это касалось богини Судьбы.

– Твои добрые слова, – с поклоном ответил догматик — уже достаточная награда.

– Умный, – улыбнулась девочка на камне.

После чего щелкнула пальчиками и Тай исчез. Три женщины ошарашенно смотрели на пустое место. Людмила выскочила вперед:

– Где мой мужчина?! — заорала она.

Иштар лениво посмотрела на нее и откинулась на камне, подставляя лицо солнцу. Кубана и Ратина умудрились-таки оттащить Люду от камня, что не просто с духом. Кубана усилием воли загнала злость в потаенные глубины души и со всем почтением, на какое была способна, спросила:

– Милостивая Иштар, – девочка на камне посмотрела на нее — дозволь спросить?

– Дозволяю, – махнула Судьба и снова уставилась в небо.

– Где друг наш, открой нам? Зачем ты забрала у нас, наше сердце?

Иштар спрыгнула с камня. От легкой игривости не осталось и следа. Наоборот, что-то грозное проступило через детские черты. Женщины отступили на шаг.

– Я спасла вашему другу жизнь, – серьезно и без издевки сказала Иштар — Вы угробили девяносто три взвода Паду и Посадника в придачу. Думаете, никто этого не заметит? Я спрятала Тая до поры, до времени. А вы трое, будете делать то, что я вам прикажу. Иначе…

Иштар небрежно оперлась спиной об валун.

– Иначе я уйду, и вы будете разбираться со всем этим сами. Дошло? Теперь идите к выжившим и придумайте какую-нибудь ахинею, по поводу произошедшего. Про инопланетян наплетите или еще какой бред. Мне пора.

Богиня исчезла так же внезапно, как и Тай. Кубана и Ратина вздохнули и медленно пошли назад, а Людмила не могла себя заставить сдвинуться с места. Никто бы не поверил, но как оказалось, даже аэкватисы умеют плакать. Там, где слезы падали на землю тотчас же расцветали цветы: ромашки, фиалки, васильки. Она стояла посреди цветочной поляны и гадала, вернется ли ее любимый.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ