OTSTRAXA.su

На улице так холодно – это страшный рассказ о мальчике, который впервые увидел снег, и был очень рад, сделав снеговика. Но лучше бы он не был в таком восторге.

НА УЛИЦЕ ТАК ХОЛОДНО

Моя семья переехала с океанского побережья на средний запад пару месяцев назад, и это была моя первая зима, когда я увидел снег. Я вырос на солнечных пляжах, и хорошую погоду воспринимал, как должное. Я знаю, что многие мечтают отдыхать там, где я раньше жил, но для меня, самым экзотичным в мире был снег.

Я был очень рад, когда мы сюда переехали, не говоря уже о той радости, когда впервые увидел настоящий снег. Он пошёл, когда я был в школе, и первое, что я сделал, когда вышел на улицу, попытался играть в снежки со своими новыми друзьями. Это только разозлило их, и я понял, что они не в таком восторге от снега, потому что они были окружены им всю свою жизнь – но мне он понравился. Я даже не расстроился, узнав, что снег тает на воздухе, и весь путь домой мне пришлось пройти в замёрзшей, мокрой одежде.

Вернувшись домой, я переоделся, повесив в шкаф свою красную куртку и достав своё единственное тёплое пальто. Хотя я уже подросток, и, вероятно, немного стар для таких игр, я выбежал на улицу, и начал строить снеговика. Наш дом находится в конце улицы, поэтому я не боялся, что меня заметят. В общем, остаток дня я провёл, делая снеговика. Конечный результат получился немного скомканным, но, поскольку это была моя первая попытка, мне показалось, что я проделал прекрасную работу.

* * * * * *

Родители в тот вечер уехали на рождественскую вечеринку, и сказали, что вернутся только ночью. Я не сильно беспокоился, потому что обычно провожу вечера в своей комнате, либо смотрю телевизор, либо сижу в интернете. И этот вечер не стал исключением, и я лёг спать, когда уже было за полночь. Спал я не долго, так как меня разбудил стук в дверь. Родители бывало возвращались домой пьяными, но они никогда не были пьяны до такой степени, что были не в состоянии сами открыть дверь. Я стал спускаться вниз, и между делом бросил взгляд в окно, ожидая увидеть наш четырехдверный седан.

Никакой машины не было.

Я замер.

Стучать стали громче и быстрее. Звук был злым, почти отчаянным. Я побежал обратно в свою комнату, где был телефон, на случай, если мне нужно будет позвонить в полицию. Стук стал таким сильным, что мне показалось, что дверь вот вот-вот сломается.

Я схватил телефон и стал набирать полицию, когда стук неожиданно прекратился. В наступившей тишине я пытался уловить хоть какие-то звуки, кроме своего собственного пульса.

Ничего.

Может они стоят за дверью? Потом я услышал звук: пронзительный, высокий стон, словно воздух, медленно выходящий из воздушного шара. Он прозвучал лишь раз, и была вероятность, что это было моё собственное дыхание, вырвавшееся из сжатого горла. И все же, я вздрогнул. Остаток ночи я провёл в спальне, прислушиваясь к темноте и успокаивая себя мыслью, что кто бы это ни был, он уже ушёл. В конце концов, родители приехали домой, но, как и ожидалось, они были навеселе, и я знал, что нет никакого смысла объяснять им, что я пережил.

На следующее утро, я обнаружил, что кто-то разрушил моего снеговика. Вероятно, это были мои друзья, предположил я. В некотором смысле, я даже почувствовал облегчение. Кто-то из друзей пришёл к моему дому ночью, разрушил снеговика, а потом постучал ко мне в дверь, чтобы напугать меня. Наверное они знали, что я один дома. Единственное, что меня озадачило, были слова написанные вокруг моего снеговика на снегу:

“На улице так холодно!”

* * * * * *

В тот же день после школы, я побежал домой и восстановил снеговика. Я не хотел, чтобы мои друзья смеялись последними. Тем вечером, родители были дома, и я размышлял о том, как ещё меня могут разыграть друзья. Поскольку была пятница, я ещё долго не спал, когда родители ушли в спальню.

Я сидел за компьютером, когда снова раздался стук. Первый удар был тихим, но всё равно резким, словно били высохшей костью по двери. Я посмотрел на часы. Было 4:00. Стук стал громче, я прильнул к окну и посмотрел на наше заднее крыльцо. Я разглядел тень возле двери. Кто-бы, или что бы это ни было, оно было очень худым и завёрнуто в чёрные лохмотья. Потом я услышал, как мой отец спускается по лестнице.

“Кажется кто-то стучится в дверь?”,- спросил он меня полусонным голосом.

“Да, я кого-то видел”,- крикнул я.

Я услышал, как он включил свет на заднем крыльце и снова посмотрел в окно.

Никого.

Тень исчезла. Я увидел, как отец вышел на крыльцо. Он постоял там какое-то время, а потом выругался, проклиная холод, и вернулся в спальню. На следующее утро мой снеговик снова лежал разбитым на земле, окружённый словами: “На улице очень холодно!”

Я все ещё полагал, что меня разыгрывают друзья, но я практически запаниковал, когда родители сказали, что собираются ещё на одну рождественскую вечеринку. Днём в субботу я снова восстановил своего снеговика и даже сделал ему маму и папу, создав снежную семью. Когда начало садиться солнце, я попытался позвонить некоторым друзьям, попросившись переночевать у них, но все сказали, что заняты.

“Да это ваших рук дело”,- неожиданно подумал я, укрепившись во мнении, что это они ответственны за последние события. Когда стемнело, я включил свет на крыльце и вернулся в свою комнату, думая, что никто не осмелится стучать в дверь, пока горит свет. Я стал смотреть телевизор, и не заметил, как заснул.

* * * * * *

Через какое-то время я проснулся от звука тяжёлого дыхания. В темноте комнаты мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это было моё собственное дыхание. Я сделал глубокий выдох, пытаясь успокоить тревогу, которая с каждой секундой грозила перерасти в панику, но мой пульс неуклонно продолжал расти. Глаза начали привыкать к темноте.

В комнате никого не было… но я что-то чувствовал, присутствие кого-то, оно буквально давило на меня. Я знал, что пульт от телевизора лежит рядом с кроватью, но я также знал, что если пошевелю хоть единым мускулом, это даст знак тому, кто был в моей комнате, что я не сплю. Я застыл. Хотя я никого не видел, я чувствовал, как что-то двигается и перемещается в темноте. Мне стало плохо, и я готов был упасть в обморок от ужаса. Сердце замерло, угрожая совсем остановиться. Голова кружилась от недостатка кислорода. Я ощутил холод на ногах. Ощущение медленно расползлось по моему парализованному телу, от ног до груди, затем к моему горлу. Оно остановилось там, а потом я внезапно понял, что задыхаюсь. Это было уже слишком. Я не знаю, что отказало первым, сердце или мозг, но в этот последний момент ужаса, я потерял сознание.

* * * * * *

На следующее утро, когда я очнулся, сияло солнце. Голова ужасно болела. Виски пульсировали. Я прошёл в ванную, а потом на кухню. Родители завтракали. Было видно, что у них похмелье. Всё казалось абсолютно нормальным. Я выглянул в окно, желая убедиться, что моя семья снеговиков пережила эту ночь. Мать с отцом куда-то пропали. От места, где они стояли, тянулся след до крыльца нашего дома. Я не мог понять, как это было возможно, но они просто исчезли.

Я уже собирался позвонить своим друзьям и сказать им, чтобы они прекратили свои глупые шутки, что розыгрыш затянулся, когда взгляд у меня упал на моего первого снеговика. Он стоял на своём изначальном месте, но завёрнутый во что-то красное. Нет, подумал я. Этого не может быть.

Я побежал босиком, в пижаме, прямо по снегу. Остановился возле снеговика и с ужасом уставился на него. Я даже не ощущал пронизывающий кожу мороз, так как мой мозг пытался разобраться в произошедшем: на снеговике была моя красная куртка, та самая, которую я спрятал в шкаф, когда пошёл первый снег.

Ужас накрыл меня волной, и в тот миг перед моими глазами всё поплыло. Но я помню. что мне хватило сил посмотреть вниз, и увидеть новые надписи на снегу.

И я никогда не забуду вой сирен полицейских машин, и приглушенные крики моих родителей, когда те твари, что забрались в наш дом, убивали их, оставив от них лишь лужу крови и кучу костей под кухонным столом.

Я помню, что очень долго смотрел на эти надписи, мне казалось, что прошло несколько часов, хотя, вероятно, это длилось всего несколько секунд.

Первая надпись гласила: “Нам всё ещё холодно”.

Вторая: “Ты такой тёпленький”.