OTSTRAXA.su

Сумрачный мир (глава сорок третья) – это сорок третья глава саги автора Романа Ударцева о сумрачном мире.

СУМРАЧНЫЙ МИР

ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

Чем ближе подходил Единый, тем больше людей попадало под его контроль. Миша видел, как еще секунду назад сидящие люди, вставали и принимали одну и ту же позу. Видел он и другое: некоторые не поддавались контролю, как жители ада, так и пришедшие с неба. Миша на секунду прикрыл глаза, мелькнула мысль перекреститься, он даже улыбнулся. Самое время, взывать к богу, собираясь с ним спорить.

– Подняться. — раздался многоголосый приказ. Вот только сейчас это был не просто голос. Ведь под контролем у Единого находились не полсотни судей, а сотни тысяч. Теперь он вкладывал в каждое слово смысл, врывающийся в разум каждого присутствующего.

– Подняться! — В простом слове, причем даже не крике содержалась воля бога. В голове людей, ангелов и демонов проносилась картина вскакивающих мячей, мгновенно вырастающих деревьев и солдат перепугано принимающих стойку смирно. Мало кто мог этому противиться, даже некоторые демоны начали вставать. Миша демонстративно плюхнулся на задницу. Хотя и ему хотелось вытянуться в строевом рвении перед Единым.

– Воевать! — Перед мысленным взором проносились изображения дерущихся насекомых, рвущих глотки собак и стреляющих друг в друга людей. В слове было заключен сама суть войны. Безумие и агрессия. Жестокость и злость. А главное, страстно хотелось схватить врага и бить его чем попало. Даже если не окажется оружия, грызть зубами.

– Не хочу! — сквозь зубы, борясь с собственными инстинктами воина, солдата и убийцы, сказал Миша.

Все в кого вселился Единый, дружно обернулись к Мише, что его, мягко говоря, припугнуло. Казалось бог удивлен тем, что какая-то букашка отказывается от его воли.

– Убивать. — голос Единого напоминал шум прибоя, каждый подконтрольный говорил тихо, но синхронно с другими это создавало страшный эффект. Мишу начали давить мыслеобразы смерти и убийств. Тех убийств что совершил он и в которых не раскаивался никогда.

Он одновременно был и убийцей и жертвой, чувствовал, как кровь уходит из тела и брызжет на его же руки. Страх жертвы и безразлично-деловитое настроение убийцы. Никогда при жизни и после смерти, Миша не получал удовольствия от убийства. Но свыкся с своей сущностью, а сейчас эта сущность хотела на волю. Теперь он хотел убивать. По-настоящему упиться кровью, смотреть на тускнеющие глаза врага и в следующую секунду всаживать гладий в следующую жертву.

Тело медленно, плюя на возмущенные вопли разума, поднималось. Руки сами нащупывали смертоносное железо на поясе. Миша понял, что сейчас будет больно, и со всей силы саданул сам себя по голени мечом. Дрянная железка не смогла отрубить ногу, но кость с противных хрустом, лопнула в голенище пыльного ботинка. С громким криком, Миша свалился на землю.

– Нет! — заорал он от боли, ярости и упрямства — Никогда! Хватит!

Единый смотрел на него, тысячами глаз рассматривал корчащегося от боли человека. Человек обязан был исполнить его волю, и не захотел. Бог принял решение:

– Убить. — почти равнодушное, как смахнуть комара, но не менее мощное чем предыдущие, осознание вломилось в головы подконтрольных — Убить его.

Миша понял, вот и финал. Тысячи тысяч тех, кто и так не прочь его прикончить, конечно подчинятся воле Единого. Страха не было, только горечь, ведь он потерпел неудачу. Война все равно начнется. А то что его совесть чиста, слабое утешение.

Из рядов пророков выбежал седой мулат, с почему-то знакомыми чертами лица. Он встал между окружающими Мишу ангелами и людьми.

– Нет, я не дам его убить! — Миша узнал его по голосу, это был Даниил, видимо регенерация не далась ему легко, раз даже внешность поменялась.

Стоящий левее архангел поднял копье, застыл на мгновение, а потом бросил его на землю.

– Нет, мне тоже осточертели эти войны! — существо созданное с абсолютной покорностью, бросило вызов создателю.

Люди, ангелы, демоны, второй раз за день нарушали приказ Единого. Чем больше противились его воле, тем слабее слышался его ментальный зов. Вот уже не гранитным утесом, нависает в голове приказ «убей», а лишь легким шепотом.

Перед Мишей стоял лишь один, в котором еще теплилась воля Единого. Тощий, изможденный старик, в рваной рясе пророка.

– Ты. — Миша еще ощущал вкладываемый в слово смысл, но он уже не давил на психику. Себя он видел негодяем, скотом, гопником, что разрушает хрустальные пирамиды замыслов — Пожалеть об этом.

В последних словах не было мыслеобразов, только тьма. Единый вышел из тела старика. Но отнюдь не потому что сдался. Гнев бога был страшен. Затрещал мир. В буквальном смысле. Небеса ада и рая за змеились трещинами, с востока в двуцветную картину вломилось голубое небо земли. Бог сминал мироздание как бумагу. Расшвыривая и уничтожая галактики и звездные скопления.

Может быть, успел подумать Миша, перед тем как потерять сознание, война была не самым худшим.